Кое-как усадив, рычащего, словно дикий зверь, пленника и привязав его к спинке стула, Айк вытащил из сапога тонкий ровный кинжал и демонстративно принялся накалять его в огне факела. Эффекта на дикаря это не возымело, в его взгляде не было даже намёка на страх. В нем не было ничего, кроме ненависти и ярости загнанного зверя.
Солк одним глотком осушил кубок и с силой швырнул его в лицо дикаря, тонкий металл оставил глубокий порез на, и без того сильно поврежденной, левой брови пленника, но тот, казалось не почувствовал боли.
- Куда эти облезлые вороны унесли мою дочь?! – Закричал староста. – Зачем она им?
Дикарь презрительно сплюнул.
- Значит девочку… - Тихо прошипел урс и со злостью провел когтями по столешнице, оставив на ней глубокие царапины. Но никто этого не заметил.
Разъярённый Солк выхватил из руки Стрима раскаленный кинжал и по самую рукоять вонзил его в раненную ногу пленника. Дикарь никогда не чувствовал такой боли, он даже предположить не мог, что боль бывает такой ужасной. И он закричал… Громко и отчаянно… Впервые в жизни он кричал от боли, он опозорил своё имя, но у него не было сил сдержаться…
Солк выдернул нож и снова на всю округу прозвучал крик дикаря.
- Говорят, они не боятся боли. – Криво усмехнулся Айк. – А этот орет как свинья на заклании.
- Я ранил его этим, - Александр достал откуда-то из-под черного кожаного жилета свой кривой кинжал, - его нога разлагается.
- Клык Зверя? – Удивленно прошипел урс. – Откуда он у тебя?
- Это длинная история. – Александр спрятал Клык, давая понять, что не собирается посвящать урса в подробности приобретения кинжала.
- Очень сильное оружие. – Казалось, урс говорил сам с собой. – Может умертвить любое существо, даже уже мертвое.
- Хозяина не может. – Констатировал Александр.
- И собственно, Зверю оно не причинит вреда. – Согласился Крог.
- Сейчас не время для старых сказок. – Отрезал Солк. – Нужно допросить эту падаль, пока она не испустила дух окончательно.
Александр присел на корточки перед пленником, приподнял его голову за подбородок и посмотрел в глаза. Несколько секунд он буравил его душу пронзительным взглядом, затем медленно произнес:
- Скоро гниль перейдет с ноги на все тело, но ты не умрешь. Точнее, умрешь не сразу… Сначала разложится твоя печень, затем легкие, глаза, сердце и мозг, и все это время ты будешь кричать и биться в агонии, а завтра я лично отнесу твою голову в твою деревню, и перед тем как вырезать всё это дикое стадо, я расскажу им как ты орал и плакал, как просил о смерти. Тебя проклянут и весь твой род покроется позором, а твоих сыновей убьют как недостойных быть воинами.
Пленник молчал.
- Я могу убить тебя быстро и безболезненно, - продолжил Александр, - скажи, куда и зачем унесли ребёнка и ты умрешь с честью, навсегда оставшись воином.
Во взгляде дикаря ничего не отразилось. Он молчал.
- Говори уже, тварь! – Староста наотмашь ударил пленника, выбив ему сразу несколько зубов.
Дикарь застонал, но не произнес ни слова.
- Он не понимает нашего языка. – Стрим с досадой хлопнул ладонью по столбу, подпиравшему потолок.
- Дикие верят, что Арим – проводник в рай, нашептывает им путь после смерти, - тихо заговорил урс, поднимаясь из-за стола, - но если перед смертью лишить их ушей, то они не смогут услышать голос и попадут в руки к Аригу – проводнику в ад. – Ящер медленно двинулся к пленнику. Его голос стал еще более шипящим и жутким.
Дикарь поднял голову, в его взгляде читался страх. По телу пробежала дрожь.
- Услышал знакомые имена? – Урс подошел вплотную к связанному человеку. – А может ты прекрасно понимаешь каждое мое слово?
Длинные, спутанные волосы пленника ниспадали до пояса. Будучи черными как смоль, сейчас, из-за прилипшей грязи, они казались сплошной серой массой. Нога мужчины почернела и распухла. Лицо покрывал один сплошной синяк.
- И чего тебе не сиделось в своих горах? – Протянул Айк и сплюнул себе под ноги.