Еще два или три раза он приезжал в этот городок в надежде встретить эту женщину. Несколько раз он обходил соседние улицы, пытаясь увидеть тот самый белый «Линкольн». Но все было тщетно. Он и сам понимал призрачность своих надежд. Но воспоминание об этой невероятной встрече осталось с ним на всю жизнь. И хотя он часто уверял себя, что это было с ним во сне, тем не менее, он сохранил билет на тот самый киносеанс, во время которого и произошла самая невероятная встреча в его жизни. И сейчас, стоя перед фотографией грустного комедианта, он невесело усмехнулся. Судьба иногда корчит подобные рожи...
В дверь еще раз постучали. Дронго открыл ее и увидел Яцека. Тот был в привычном джинсовом костюме и также привычно не брит.
– Можно войти? – спросил Пацоха.
– Конечно, можно, – посторонился Дронго. – Надеюсь, у тебя короткий разговор. Иначе мы опоздаем в мэрию.
– Не опоздаем, – сел на стул Яцек, – она находится рядом с нашим отелем. Отсюда пять минут пешком.
– Тем более, не стоит опаздывать, – Дронго поправил галстук.
– У тебя хороший галстук. – одобрительно сказал Яцек. – Ты всегда покупаешь их в комплекте с платками?
– Почти, это коллекционные от Живанши.
– У меня таких нет, – вздохнул Яцек.
– Ты пришел обсуждать мои галстуки? Или будем говорить о делах?
– Нет. Я пришел тебя поблагодарить. Ты поступил благородно. Я ведь сразу понял, что за женщина была с тобой ночью. Ты ее сразу отправил домой и не стал о ней рассказывать. Спасибо тебе еще раз.
– Во-первых, это была не она, – ответил Дронго, – а во-вторых, я обязан был защитить свою спутницу от домыслов полиции.
– Очень благородно с твоей стороны, – сказал Пацоха. – ее могли выгнать с дипломатической работы.
– Я сказал, что это была не она, – чуть повысил голос Дронго.
– Хорошо, хорошо, согласен. Все равно ты молодец. Хочу обсудить с тобой убийство Пьера. Мне очень не нравится, как его убили.
– Мне тоже не нравится, – сказал Дронго, – а еще больше это не понравилось самому Пьеру.
– Да, – согласился Пацоха, – ему это очень не понравилось. Скажи мне, Дронго, зачем ты согласился на этот рейс? Что тебе здесь нужно?
– А тебе? Ты ведь полковник польской разведки. Рассчитываешь получить генерала?
– Нет, – улыбнулся Пацоха, – у нас не дают повышений за провалы. Это ты убил Пьера?
– И создал себе алиби при помощи вашего дипломата. Какая ты свинья, Яцек, неужели ты действительно считаешь, что это я его убил?
– Павел Борисов видел, как ты ругался с Пьером. Я думал, что вы с ним были в плохих отношениях.
– Яцек, – покачал головой Дронго, – ты же профессионал. Неужели ты думаешь, что я мог убить его из-за этого. Глупо. И потом, наш спор видел не только Борисов. У дома стояли Шпрингер, Селимович и Бискарги. И еще две женщины. Поэтому нас могли многие видеть. Кроме того, ты наверняка уже позвонил Монике и узнал, что весь вечер я был рядом с ней и никуда не отлучался. И наверняка именно от нее ты узнал, когда она уехала домой.
– Это так, – согласился Пацоха.
– Тогда в чем дело?
– Мы едем в Польшу, – напомнил Яцек, – и ты знаешь, что по плану мы должны два раза пересечь Польшу. Один раз через Мальборк и второй раз через Варшаву. В Варшаве у нас встреча с президентом Квасьневским. Я обязан знать, что здесь все в порядке.
– Но до этого мы будем в Москве, – напомнил Дронго.
– Да. – согласился Пацоха, – и я тебя понимаю. Из России здесь три писателя. Михаил Мураев – достаточно известный писатель, и ему за шестьдесят. Алексей Харламов – лауреат какой-то престижной русской премии...
– Первого Антибукера, – уточнил Дронго.
– Тем более. А третья – женщина. Кажется, Соловьева. Мы проверяли, она детский писатель из Калининграда.
– Давай более конкретно. Что тебе нужно?
– Ты помогаешь мне, а я помогаю тебе.
– В таком случае я должен тебе поверить. А ведь ты тоже мог убить Пьера.
– Зачем? – спросил Яцек. – Я с ним не ругался и не спорил. Зачем мне его убивать? Чтобы подставить нашу девушку, которая наверняка была с тобой? Я думаю, ты лучше знаешь, кто именно застрелил Густафсона.
– Если бы я шал, кто и зачем его убил, – вздохнул Дронго. – Надеюсь, что это убийство будет первым и последним в нашем «Экспрессе».
– У словака Петера Пиштанека украли ноутбук, – сообщил Яцек. – А вообще наша поездка очень интересная авантюра. Мы все похожи на пассажиров из «Восточного экспресса». Помнишь книгу Агаты Кристи?
– У Пуаро было двенадцать подозреваемых, – усмехнулся Дронго, – и в итоге все двенадцать оказались убийцами. Ему было легче, чем нам.
– Надеюсь, что здесь их окажется гораздо меньше, – очень серьезно сказал Пацоха. – Мы договорились? – спросил он, поднимаясь.
– Посмотрим, – уклонился от ответа Дронго, – я должен подумать.
Прием прошел замечательно. Мэрия находилась в старинном здании, и ее великолепные залы производили неизгладимое впечатление. Все старались забыть случившееся в Мадриде – эту страшную, нелепую, трагическую случайность. Дронго прошел в зал, где официанты готовили столы для приемов. У одного из столиков стояли представители Украины и Грузии. Они что-то оживленно обсуждали. В этой группе была единственная женщина – Екатерина Вотанова. Дронго подошел к ней.
– Ваши соотечественники выступали в Мадриде? – спросил он.
– Да, – кивнула она, – особенно большой интерес вызвало выступление Юрия Семуховича. Он очень известный на Украине писатель и поэт.
– Поздравляю, – кивнул Дронго, – вы прекрасный аттендант, по-настоящему переживаете за своих.
– Конечно, – удивилась она, – а как же иначе?
– Жаль, что вы отправились в эту поездку с мужем, – искренне сказал Дронго, – вы очень отличаетесь от всех остальных женщин в нашей группе.
– Чем вам мешает мой муж? – нахмурилась Катя.
– Ничем. Он прекрасный человек. Просто я жалею, что вы уже заняты. Иначе я бы мог пригласить вас на ужин.
– Вы мне это уже говорили, – недовольно заметила она.
– Извините, – пробормотал Дронго, – кажется, я начинаю повторяться.
К ним подошли остальные члены украинской делегации, и Дронго прошел дальше. Официанты начали разносить вино и напитки. Увидев Павла Борисова, Дронго подошел к нему.
– Это ты рассказал Яцеку о моей ссоре с Пьером? – спросил Дронго. – Интересно, почему ты скрыл такую ценную информацию от полиции?
– Во-первых, я ничего Яцеку не говорил, – Борисов пригубил бокал с шампанским. – Я рассказал обо всем моей землячке – Виржинии Захарьевой, а она – Яцеку. Он ведь производит на женщин неотразимое впечатление. У него вольный стиль, а у тебя официальный. Но вы оба – секс-символы нашей группы.
– Ты же знал, что она расскажет обо всем Пацохе, – не унимался Дронго. – В какую игру ты играешь, Павел? Или тебе нужно поссорить нас с Яцеком?
– Не говори глупостей, – нахмурился Борисов, – я рядовой участник поездки. Это аттенданты, наши помощники, получают разную информацию. А у меня ее не бывает.
– Рядовой болгарин, живущий во Франции и разъезжающий по всему миру, – поправил его Дронго, – рядовой писатель, чья семья живет в Париже. Верно?
– Откуда ты столько знаешь? – угрюмо спросил Борисов. – Или ты специально интересовался моей биографией? При твоей профессии это нетрудно.
– Значит, и ты интересовался моей биографией? – уточнил Дронго.
– Твое имя известно всем, – глубокомысленно заметил Павел, – и не нужно так удивляться. Я много издавал разного рода литературы на криминальные темы, в том числе и документальной. И всем известно имя Дронго. Поэтому ты не очень удивляйся, что многие знают, зачем ты сюда приехал и чем собираешься заниматься. И как только ты приехал – случилось убийство. Я не верю в подобные случайности, Дронго. Ты наверняка читал мою биографию, как и я твою. Думаешь, расследуешь преступление и найдешь убийцу Пьера Густафсона?