- Ладно, - сказал я. - Пора мне.
Я медленно поднялся. Мир качнулся, словно от моего быстрого движения он не успел загрузиться. Я кивнул на прощанье, развернулся, заранее наметил маршрут движения и тут услышал.
- Ты, это, Макс, поаккуратней там.
В два приема я повернулся и внимательно уставился на Головастика. Его лицо слегка расплывалось, выходя из фокуса.
- Ты не думай, что я тут без... ик ... вылазно сижу, - Головастика одолела икота. - Тоже выхожу иногда. По...общаться с народом. Тут старушка жила недалеко. Ты знаешь ее... Миро... Миро...
- Мироновна. Тамара. Улица Жени Егорова двадцать пять. Бабушка божий одуванчик. Только такой душноватый одуванчик.
- Точно. Душно... ватый. Мы встречались у кафешки днем - перекинуться парой слов. Так вчера днем я вышел, побо...лтать с ней. А она лежит у входа.
Я собрался пожать плечами, типа "старость не радость" и тут долетела концовка:
- С простреленной головой.
- В смысле?
- С дыркой во лбу. А это... оружия рядом с ней нет. Да и не могла Тамара само... убиться. Не та была старушка. Так думаю... Ик... Мститель у нас объявился. Тоже со своей... философией. Мы завтра в подсобку переедем. Там дверь закрывается...
Я вышел под темное небо, расцвеченное огнями звезд впервые за долгое время. Закрыл глаза, подставив щеки под порывы ветра. Услышанное заставило мой мозг с неохотой запустить шестеренки. В моей голове, подогретая порами спиртного, полным ходом шла ревизия - пересчитывались обоймы от реквизированного мной у мертвого полицейского пистолета Ярыгина, он же "Грач", лежавшего до поры в том месте, которое я называл логовом. Оружие доставать не проблема. Можно было весь первый этаж превратить в склад - что там пистолеты и автоматы? В бесхозных воинских частях наверняка имелось что-то посерьезней. Превратить дом в настоящую цитадель. Напичкать ловушками и установить растяжки на подступах... Смысл? Имелся ли он? И не лучше ли пуля в лоб, чем...
Кто же мог подумать, что апокалипсис может быть таким... Тихим, что ли. Несуразным. В самых обычных фантазиях нам представлялась ядерная баталия, выживание в метро, радиация и мутанты. В крайнем случае, бесконечное сражение с толпами кровожадных зомби. Но, сори. Что, не заслужили ничего значительного? Вяленькое было общество и концовка тоже. Не ах.
Словно так уже происходило не раз и эволюция, побрякивая на стыках, катилась к очередной пропасти как по накатанному. В первое и последующие утра не было болезненности восприятия. И радости от обладания миром без людей - как рассказывали некоторые уцелевшие - я тоже не испытывал. Недоумение, страх и растерянность - вот, что сопровождало мои первые шаги. Не люди казались мне ненормальными, а я сам. Такой вот отодвинутый в сторону обществом индивидуум. Параноик, живущий в собственных фантазиях. Со временем механизм стал сбоить. Из него вываливались на крутых поворотах сотни, тысячи винтиков. Странное дело, я - всегда старавшийся держаться если ни над, то, во всяком случае, чуть в стороне, вдруг ощутил жгучую потребность быть со всеми. Я пытался разорвать порочный круг, добиться, чтобы меня включили в команду этой новой игры! Но люди крепко держались за руки.
До тех пор, пока происходящее не стало походить на жесткий хоррор. До первых трупов - улыбающихся матерей, толкающих коляски с младенцами под колеса проезжающих машин, до взрывов, превращающих целые подъезды в дымную труху, до горящих факелов падающих с небес самолетов.
Я жил. Я угодил в мясорубку. Происходящее перемалывало меня, вытягивало жилы из того, что я называл любовью. Из моих вскрытых вен, капля за каплей, вытекало все, к чему я привык, все то, что составляло меня, сотворенного обществом. В ржавое ведро со стуком, царапающим слух, капали мои представления о морали, о будущем. Туда же, несколько задержавшись - ибо не устоял я перед соблазном прикоснуться ко всему тому, о чем мог только мечтать - с противным дзинканьем шлепнулись ценности: всякие представления о добре и зле, о том, что хорошо, а что плохо. На месте выбитой из под ног платформы, образовалась шаткая дощечка с надписью "Добро пожаловать в ...". Окончание каждым уцелевшим понималось по-своему.
Как оно понималось мной? Ад-рай я послал сразу. Так же далеко отправилась и проверка-эксперимент. Потом ниже плинтуса скатились инопланетяне, зацепив боком параллельную реальность. И я решил, что пока жива Дарья, я не готов подводить итоги.
Стыдно признаться, я жил. Хотя теперь мне казалось, что в моих венах вместо крови, течет физраствор чьего-то иного представления о действительности. Нам, уцелевшим, не оказалось места в новом мире. Мы - отбросы, случайно застрявшие в зубах у времени...
- Интересные мысли. Все философствуешь, Сусанин?
Я медленно обернулся на голос, в повороте цепляясь взглядом за промежуточные звенья - крылья байка, стоявшего у стекла, задранный в небо шлагбаум на въезде, остов сгоревшего автомобиля. В конце путешествия меня ожидала награда.
Она стояла, подперев спиной колонну у входа в супермаркет. Ворот кожаной куртки, распахнутой на груди, обнажал начало роскошного бюста. Короткие, абсолютно белые волосы сияли в свете одинокого фонаря.
- Тая, рад тебя видеть, - выдохнул я в ночь сивушные пары. - Давно здесь?
- Да так, - она пожала плечами, - мимо проходила. И тут услышала, какие ты речи толкаешь.
- Я разговаривал вслух?
- А то, - усмехнулась девушка.
Я смотрел, как грациозно она отлепила стройное тело от каменной опоры и подплыла ко мне. Встала так близко, что я мог неосторожно задеть ее, даже если бы и не хотел. Она залезла во внутренний карман и выудила оттуда пачку сигарет. Закурила. Из приоткрытого рта белой змеей потянулась в небо струйка дыма. И то было единственным, что разделяло наши лица. Мое - усталое, с легкой однодневной щетиной, с туманным взглядом. И ее - свежее, чистое, молодое, за легким прищуром скрывающее бутылочную зелень насмешливых глаз.
- Я смотрю, тебе требуется продолжение банкета.
- Точно требуется? - бросил я приоткрытым губам, из которых вместе со словами, текла новая порция дыма.
- Отвечаю. Насколько я вижу, тебя уже давно перестали удовлетворять Головастик с Борюсиком.
- К тебе? - выдохнул я.
- Посмотри вокруг, Макс. Все у нас теперь - или к тебе, или ко мне...
И в это время, прерывая ровное течение будущего в прошлое, раздался выстрел.
Not found
- Что? Мне послышалось, или ты хотел что-то сказать? Нет? Тогда заткнись и слушай. Я никогда не мог понять, что нашла в тебе найти мать. Когда я увидел тебя первый раз, мне вообще показалось, что ты похож на таракана. Помнишь? Та-ра-канище. Такое же чмо, с рыжими усами. Но я потянулся к тебе, Михалыч. Как любой пацан, растущий без отца. Чем ты мне ответил? Я неделю не смог сидеть на заднице и главное, за что? Да не крал я тех злополучных конфет у классухи! Повелся на Светкино "слабо"! И вернул бы их на место, если бы урок не отменили!
Отчим сидел напротив меня. В глазах, пробитых кровеносными сосудами, отсутствовала мысль. Кадык на морщинистой шее дергался, когда он запрокидывал голову и вливал в рот пиво. Седая щетина давно проросла в жидкую бородку. В тот последний день он не брился. И надо думать, в какой-то глубине своего сознания был рад, что теперь официально можно было не бриться, не мыться. Естественные надобности он справлял, благо имелось чем - я следил за тем, чтобы в холодильнике водились колбаса, сыр, сосиски. И пиво, иногда. В мои планы не входили безболезненные проводы в мир иной человека, который так издевался надо мною и над матерью. Я не позволял себе ничего такого, пока она был жива. Знаю, ей бы не понравилось.