Море Трав внизу понемногу истончалось, превращаясь в покрытую седыми, словно высохшими травами равнину, а затем — в пустошь, где растения походили на сухопутные водоросли, светящиеся в сумраке множеством странных глаз. Так далеко от фригольда мы еще не забирались — да, я бывал на самом краю Пасти, но большинство землян никогда не углублялись в гибельные Земли Теней.
Голоса фригольдеров утихли, бойцы копья тревожно вглядывались в обзорные экраны, тем более что мы снизили скорость и высоту. А через некоторое время на горизонте появилось нечто, что заставило меня тревожно свериться с картами.
Оно походило на четкую черную линию, неожиданно поднявшуюся над границей чернильной тьмы. И чем ближе мы подлетали, тем выше оно поднималось — прямое, четкое, тянущееся в обе стороны насколько хватает глаз и бесконечно, бесконечно огромное.
— Стена, командир, — ровно произнесла Фьюри. — Несколько раз их видела, но все равно впечатляет.
Да уж — колоссальных размеров объект! Видимый с огромного расстояния — Скай определила высоту этой конструкции не менее чем в две с половиной тысячи метров, что потрясало воображение. Подобная исполинскому горному хребту Стена рассекала горизонт, древняя и несокрушимая граница октагона, именно в этом месте близко подходя к пределам Круга. Для аборигенов Единства — конец мира, ибо такие Стены, как говорил Белый Дьявол, делали каждый октагон замкнутым пространством, отдельной вселенной со своими Народами и законами. Причем пространством огромного масштаба: если экстраполировать карты, наш Круг занимал лишь часть прежнего октагона. Остальные Стены и Башни скрывались во Тьме — лишь циклов через сто, когда Игг-Древа разрастутся и дадут новый свет, мы приблизимся к их границам. А ведь в Единстве тысячи тысяч таких октагонов…
У меня вновь захватило дух от грандиозности этого мира. Даже «Хельга», венец земных технологий, была песчинкой на фоне астрономической конструкции, когда-то возведенной нашими далекими потомками. Как мы, настолько ничтожные в масштабах Единства, можем что-то изменить в этом мироздании?
— Лед слышит, игру в сферы придумал Искуснейший. Тот-Кто-Создал-Единство-и-Вечность, — сказал Ледяной Кузнец, окутывая свое игровое поле туманом. — Играя, мы познаем его пути, ибо Вечность есть сфера сфер, а Единство… это надломленный механизм, безразмерный и израненный. Он покрыт трещинами и усеян осколками былого величия, и ржавчина давно ползет по его шестерням.
— Значит, он обречен? — спросил я, и небесный Восходящий странно улыбнулся, качая головой:
— А вот это, Истинный, зависит от вашей игры…
Приближаться к Стене не рекомендовалось — древние охранные системы могли среагировать на воздушную цель, поэтому я приказал Фьюри изменить курс, одновременно пытаясь найти другой важный ориентир — Язву. Мы приближались к району падения капсул, который был отмечен на карте неровным овалом двести на триста километров и скрывался в противном густом сумраке. Рельеф местности поменялся, превратившись в скалистые каменистые пустоши, перемежаемые расщелинами, напоминающими узкие темные каньоны. Датчики показывали снижение температуры, давления и содержания кислорода, жизненных форм присутствовало немного — места были бесплодными и малообитаемыми. Наконец, несмотря на плохую освещенность, мы смогли визуально засечь Язву. Рикс говорил, что мы ее не пропустим, так оно и оказалось. Огромный каменистый холм, формой напоминающий раскрывшуюся изнутри бородавку, угрожающе возвышался над окружающей местностью. Сотни циклов назад в этом месте Черви прорвались в наш Круг, преодолев неприступную Стену, чтобы уничтожить только-только зарождающийся свет Пылающего Рога. А когда-то, еще до их появления, на этом месте находился древний город Народа Кел. Его развалины все еще сохранялись, но, заросшие искаженным черным лесом, даже издали производили неприятное впечатление.
— Командир, я засекла сигнал, — неожиданно обратилась ко мне Фьюри. — Одиночный, расстояние двадцать восемь километров, даю пеленг. Меняем курс?
— Да! Запускай передачу на вокс-каналах, — приказал я, изрядно обрадованный этой новостью. То, что вокс-маяк работал, означало, что капсула не разбилась, посадка вышла штатной.
Почти сразу пришла вторая хорошая новость — прорезались второй, третий и четвертый сигналы. Мы увидели их координаты на карте — капсулы сели кучно: три практически рядом, четвертая — не более чем в пяти километрах. Отличные новости — учитывая, что местность была малообитаемой, шансы колонистов выросли — вместе гораздо проще выжить, чем поодиночке.