А обеспечить похоти и страсть
Дают богатства и слепая власть.
При ней всегда немало прилипал,
В тандеме и порок, и криминал.
И лишь паркет бывает чистым,
Гнездятся там нередко аферисты
И те, кто с авантюрами в ладу,
Находят быстро для себя среду.
Но пальму держат карьеристы,
Что метят в депутаты и министры.
Когда они теряет чувство меры,
То совращают бесы и химеры.
Чтоб не познать укус вампира,
Господь, избавь, не сотвори кумира.
Свободным максимально будь
От «золотых», коварных пут.
От льстивых, вкрадчивых внушений.
В политике так много искушений,
В злодея может превратиться гений.
ДЕМАГОГ
Перекрывая в зале шум и гул,
С трибуны речь толкал трибун.
С залысиною, лоб, как у Сократа,
Ему внимали вяло бюрократы.
Себя лишь каждый слышит,
А остальные для него, как мыши,
Что производят писк и шорох
Риторикой лукавой и дешевой.
Ведь в уши проникая, вылетает,
Эмоций и следов не оставляет.
Обычный треп для протокола,
Нет аналитики, лишь лепет голый.
И пафос фраз штамповано красивых
Из рога и корзины изобилий.
Как песня или притча о нанайце,
Что потерял в дороге яйца.
А зрители шептали и дремали,
Их демагоги «баснями» достали.
Чтоб ложь и лесть не слушать,
Залить готовы воском уши.
Как монумент, гудел он басом,
Слова, звеня, катились по маслу:
– Дела в аграрном секторе прекрасны.
Пшеницы урожай рекорды бьет.
Эх, потрудился, аж душа поет! —
Он с пафосом героя возвестил. —
Сам колоски лелеял и растил.
В саду от яблок гнутся ветви,
За фрукты, овощи и ягоды в ответе.
Без моего участия и большой заботы
Крестьяне бы не ведали работы.
Не пожалел речей, энергии и сил,
На труд я лоботрясов вдохновил.
На фермах тоже дел круговорот:
Надои высоки, здоров приплод
И прибыль на дрожжах растет.
Без моего активного участия
Влачили б села нищету, несчастья.
За клок с овцы паршивой шерсти,
Как труженик, всегда в ответе…
Его спросили: где работы место?
– Трибуна! – произнес он честно.
Ораторов в стране давно не счесть.
А совесть где, достоинство и честь?
Чужих трудов плоды присвоив,
Они свои персоны славословят.
Как муха та, что на рогах быка
Гордясь вещала, глядя свысока:
– С рассвета допоздна пахали,
Ох, уморилась, до чего устала.
Быком умело я руководила
И в этом достижений сила.
ПРИМЕТЫ БЫТИЯ
В реальность превратились миражи:
Весь день в отходах роются бомжи,
Как куры под себя гребут усердно
Дерьмо, спасаясь тем от жизни бедной.
А рядом воют тощие собаки,
Вначале изготовившись к атаке,
Потом поджавши куцые хвосты,
На конкурентов озираясь в страхе.
Хоть вой четвероногий, хоть рычи,
Gоmо sаpiеns прихватил твои харчи.
Он палкой овладел с времен гориллы,
Неравны в схватке за контейнер силы.
Но все ж однажды, сбившись в стаю,
Они бродягу зверски искусали.
Двух особей столкнулись интересы—
Вот тема для ученых и для прессы.
Пишите “академики” труды,
Трагедии постыдные следы.
Собака человеку друг и брат.
На деле получается, что враг.
Достал их бомж повадкой ушлой,
Залез в чужую псовую кормушку.
И эти битвы за харчи в контейнерах,
Еще не скоро отшумят, наверное.
Толкутся исхудавшие бомжата
На «камбузах» с рассвета до заката,
Пока косая, потрясая костью,
Не заберет страдальцев на погосты.
А мимо мчатся джипы, “мерседесы”,
Хохочут длинноногие "принцессы" ,
Вкушая сексуальные процессы,
Ревут в экстазе жирные быки —
Холеные с валютой чуваки…
Им все доступно, коль в избытке бабки,
Машины, виллы, женщины и тряпки,
Застолья в ресторанах, казино.
Коньяк для них рекою и вино —
Такое вот для избранных кино.
Суровые и нравы, и контрасты
Меж нищей и чрезмерно сытой кастой.
О, справедливость, символ жизни, где ты?
Вокруг абсурда, дикости приметы.
ЛУКАВАЯ ФЕМИДА
На бронзу, алюминий, даже медь
Сергей спокойно прежде мог смотреть.
К доступному, презренному металлу
Его душа симпатий не питала.
Но вскоре жизнь в державе так прижала
/ Пустяк – укус змеи и с ядом жало!/
Свело живот и дюже тяжко стало
И бросился он в поисках металла.
Страшнее голод, он совсем не тетка,
Рукой костлявой взял за глотку.
Украл Сергей бидон и пару мятых мисок
И залетел в ментовский черный список.
Схватили парня лихо в оборот,
И “Делу о бидоне” дали ход.