— Потрошители на свободе. Можно себе представить! — заявила Рапсодия.
— Их вождь всячески старается поддерживать репутацию своего племени и следит за тем, чтобы оно не запятнало свое имя. Да, кстати, у нас уже имеются собственные Когти. Маленький отряд, который называется Ночные Охотники.
— ЧТО у нас имеется? Грунтор широко ухмыльнулся:
— Точно. Наш полководец — они его так зовут — завел себе почетную охрану.
— Какой полководец? — не поняла Рапсодия.
— Ну, это все же лучше, чем «Человек Ночи», как они называли меня раньше, — заметил Акмед не без самодовольства.
— Не дождешься, чтобы я называла тебя полководцем, — проворчала Джо, глядя в свою кружку. — Тебе больше подходит «полковонец».
Рапсодия с трудом скрыла улыбку.
— А где они сейчас… твои Ночные Охотники?
— Лежат, связанные, в одном из нижних залов. Рапсодия от удивления выронила кусок хлеба:
— Ты их связал и оставил? Ведь на них могут напасть другие болги!
— Вполне возможно. Только Ночные Охотники считаются самым опасным племенем в здешних краях. Сомневаюсь, что болги рискнут вызвать гнев тех, кто сумел их победить и оставил, точно выпотрошенных индюшек, валяться на полу.
Акмед оказался прав: болги из других племен видели связанных Охотников, но не тронули их и даже не попытались освободить. Это было видно на карте под сверкающим куполом. Акмед показал Рапсодии огоньки, обозначающие пленников, и мерцающие вспышки, показывающие передвижения других болгов.
Джо сделала потрясающее открытие, которое несколько подняло ее в глазах Акмеда. Именно она сообразила, что представляют собой приборы около стола.
Труба, свисавшая с потолка, оказалась переговорным устройством, акустической системой, позволявшей голосу разноситься внутри горы и звучать в определенных помещениях, в зависимости от места, заданного на карте. Прибор, торчащий из пола, наоборот, предназначался для того, чтобы слушать. Он позволял улавливать звуки с определенных участков, которые передавались в библиотеку при помощи системы труб.
Оба прибора были непосредственно связаны с системой вентиляции, проходящей через все внутренние помещения, — сложным переплетением туннелей и приспособлений, предназначенных для того, чтобы обеспечивать воздухом горную крепость. Когда в холодные месяцы не хватало тепла, воздух проходил через огромные кузницы.
Когда-то они производили немыслимое количество железа, бронзы и стали, а также изысканное оружие, доспехи, прославившиеся на весь мир, и поразительные по своей красоте украшения…
Акмед собрал несколько видов оружия, чтобы внимательно изучить их. Как-то раз Рапсодия заметила, что Грунтор задумчиво гладит рукой один из мечей, найденных в хранилище. На лице у него застыла такая печаль, что у Певицы сжалось сердце. Она подошла к нему и положила руку на его запястье:
— О чем ты думаешь?
Грунтор посмотрел на нее сверху вниз и улыбнулся:
— Да так, ни о чем, милая.
— Скучаешь по своим солдатикам?
— Не-е-е… Ой подозревает, что скоро у него будут новые. Ой просто думал о том, что красота пропала. Ою жалко.
Рапсодия вздохнула. Она испытывала настоящую боль, когда видела, какими были намерьены — люди, родившиеся на их родном Серендаире.
То, что после них осталось, рассказывало о поразительных достижениях мастеров, инженеров, архитекторов, строителей сложных машин и дорог; мужчин и женщин, наделенных удивительными способностями и ушедших в небытие из-за бессмысленного стремления к власти.
— Не горюй, Грунтор, — Рапсодия заставила себя улыбнуться. — Гвиллиам перевернется в могиле, если узнает, что все его сложные машины и механизмы будут использованы болгами для создания собственной цивилизации.
— Ой не думает, что у парня есть могила, — фыркнул Грунтор. — Если, конечно, это он тут лежит.
Акмед уже выбрал следующее племя, которое намеревался себе подчинить. Пожиратели Мрака были Глазами. Стремительные и ловкие, они часто прятались в тени, чтобы заманить одинокого путника или болга из какого-нибудь другого клана, не слишком сильного, чтобы оказать им сопротивление.
На сей раз четверо пришельцев скрылись в туннеле, поджидая болгов. Те рассчитывали в своих вылазках на элемент неожиданности. Стычка оказалась кровавой, а ее результаты — вполне убедительными, и через час Акмед получил отряд верных шпионов, которые были готовы выступить в роли его посланников.
— Идите в туннели и предупредите всех, кого встретите, — приказал новый полководец тем, кому посчастливилось остаться в живых. — В ГОРЫ ПРИШЕЛ КОРОЛЬ ИЛОРКА. Те, кто решат стать его подданными, должны собраться в каньоне за Зубами в полнолуние, через десять дней. Через три дня я сделаю вдох, холодный, точно ветер зимой. Каждый, кто его почувствует, должен считать себя призванным. На следующий день я сделаю выдох, и тогда вас коснется тепло моего дыхания. Вы должны собраться в каньоне в ночь полнолуния. Тот, кто не явится на мое приглашение, умрет в огне моей утробы на одиннадцатый день.
Оборванные жители пещер молча слушали его слова.
В самых дальних пределах Скрытого Королевства в своей темной пещере проснулся шаман. Его глаза широко распахнулись, когда ушел сон, они заболели и даже начали кровоточить. Он вдруг понял, что происходит.
Видение накрыло его, чуть не поглотив полностью, но он успел сесть и схватиться за голову, прежде чем оно пронеслось над ним, точно порыв сильного ветра.
ЧТО-ТО ПРИШЛО В ГОРЫ. Кланы Глаз уже некоторое время шепотом рассказывали о человеке, который дружит с мраком, но это были лишь обрывки истории. Вся она, целиком, еще не добралась сюда, в Глубокие Земли, за пределы Зубов.
Салтар, которого болги называли Огненный Глаз, положил себе на грудь руку. Видение оставалось по-прежнему нечетким. Образы казались шаману до странного знакомыми, но он не понимал их. Ладно, он подождет. Он будет наблюдать, пока картина не прояснится…
— Ну ты и умник! Обещал напугать их своим дыханием, а сам не знаешь, работает ли система, — пробормотала Рапсодия, сидевшая на плече Грунтора и пытавшаяся высвободить один из главных рычагов.
Они пробрались в самое сердце вентиляционной системы после того, как отыскали чертежи и записи, касающиеся ее устройства и работы.
Им пришлось немало попотеть, прежде чем они смогли разобраться в чертежах. Но после этого задача стала просто опасной. Акмеду и Грунтору часто приходилось выбираться на внешнюю поверхность скал, чтобы очистить вентиляционные отверстия от векового мусора и обломков камней. Сердито выл ветер, забирался под одежду, норовил столкнуть наглецов в каньон.
Вентиляционная система была отлита из того же диковинного металла, который Акмед с Грунтором видели в базилике в Авондерре, — металла, не подверженного могущественному времени. Несмотря на то что системой несколько веков никто не пользовался, все ее детали сверкали, как новенькие. Казалось, что сами механизмы в полном порядке, лишь кое-где рычаги да арматура разрушились под воздействием погоды.
— Тебе удалось открыть их один раз, но это еще не значит, что она начнет работать, когда тебе потребуется, Акмед, — предупредила Рапсодия. — Здесь столько деталей! Многие сгнили, а другие стали какими-то липкими. Наверное, из-за того, что ими долго не пользовались…
Им уже приходилось вторично открывать несколько проходов, которые сначала заработали, но потом в них что-то происходило, и они отключались.