Наконец они приехали. Владимир остановил “форд”, Саша, спустив ноги на прогретый солнцем асфальт, выбралась из машины и вдохнула пропитанный запахами хвои и сырой земли воздух. Она даже зажмурилась от внезапно переполнившего ее счастья.
Закрыв машину, Редькин присоединился к девушке, и они неторопливо зашагали по асфальтированной дорожке.
Владимир предложил свернуть на узенькую тропинку, ведущую в глубь зеленого массива, но Саша отчаянно замотала головой.
— Нет-нет, лучше прямо. — Заметив обиду в глазах спутника, она виновато улыбнулась и объяснила: — Боюсь, каблуки начнут застревать в земле. — На самом деле она подумала, что ей будет спокойнее среди людей. Саша быстро взглянула на Владимира, испугавшись, что он догадался о ее мыслях, но он лишь кивнул, и Александра с облегчением вздохнула. — Можно пойти к реке, — предложила она. — Там очень красиво.
Владимир согласился, и через пять минут они уже стояли на берегу. Саша, спустившись к воде, смотрела, как белокурая девчушка лет пяти брала из рук матери кусочки белого хлеба и кидала их в реку, а к угощению наперегонки бросались дикие утки.
— Жаль, у меня с собой ничего для них нет, — вернувшись к Владимиру, сказала Саша.
— Их и так тут закармливают, — с неожиданным раздражением буркнул тот. — Вон какие жирные!
Они прошлись немного вдоль берега и, найдя свободную скамейку, сели.
— Ну, Шурочка, — наконец начал Владимир, — может, поговорим о делах?
— Конечно, — обрадовалась Саша.
— Вы сказали, что догадываетесь, о каких условиях идет речь. Я вас правильно понял?
— Да, я согласна отчислять любые проценты.
— Какие проценты? — опешил Редькин. — Я совсем не это имел в виду.
— Да? А что же? — удивленно спросила Саша и тут же почувствовала, как холодеют кончики пальцев, а недавняя радость улетучивается, как улетучиваются из воздуха все запахи весны, хвои и солнца. Теперь вокруг резко пахло только одеколоном.
— Шурочка, мы взрослые люди. Вам наверняка больше двадцати. Зачем же строить из себя наивную девочку?
— Я вас не понимаю, — растерянно произнесла Саша, хотя прекрасно поняла, что хочет от нее этот человек, но все еще надеялась, что ошибается.
— Милая моя, взять хотя бы “звезд” нашей эстрады. Вы думаете, они пробились благодаря своему таланту?
— Вы сомневаетесь, есть ли у меня талант?
Редькин тяжело вздохнул и закатил глаза, что означало: “До чего же ты глупа, девочка!”.
— Я не сомневаюсь, что он у вас есть, но мне до этого, откровенно говоря, нет никакого дела. Вам нужны деньги, и я готов их вам дать, но не просто так.
Редькин сделал паузу, ожидая вопроса. Но Саша смотрела на него во все глаза и молчала.
“Правда не понимает или прикидывается?” — со злостью подумал Володя.
— Видите ли, — попробовал он объяснить еще раз. — Вы мне нравитесь… в некотором роде… И я хотел бы вас… Я хотел бы, чтобы вы… В общем, чтобы вы провели со мной три вечера. Ну, вы, наверное, поняли, в каком смысле.
Саша сидела неподвижно. Она поняла, в каком смысле. Да никогда в жизни! Ее даже затошнило, когда она представила себе, как эти короткие волосатые руки прикасаются к ее телу. Александра вскочила и бросилась прочь.
Редькин догнал ее и сунул в руку визитную карточку.
— Если надумаешь — позвони, — хмыкнув, сказал он.
Саша с негодованием швырнула карточку на землю. Редькин вновь ухмыльнулся.
— Тогда я сам позвоню. Вдруг надумаешь?
Он еще долго стоял, прислушиваясь к легкому цоканью каблучков.
2
Соня Мелихова разлила по чашкам горячий душистый напиток. Саша сделала глоток и от удовольствия причмокнула.
— Изумительно! Слушай, Сонь, давно хочу спросить, что ты кладешь в чай?
— A-а, нравится? Это мы с бабушкой летом на Алтае собирали. Моя бабушка — настоящая ведунья, кудесница, все травки знает.
Они уже больше часа сидели у Сони на кухне, и Саша во всех подробностях рассказывала про свою неудавшуюся попытку найти спонсора. Соня слушала, не перебивая, только изредка, не в силах сдержать любопытства, вставляла: “Ну, а ты что? Ну, а он что?”.
Соня Мелихова была узколицей, маленького росточка девушкой в очках. Настоящая “серенькая мышка”. Правда, в отличие от подруги, она совсем не комплексовала по поводу своей внешности и даже считала себя вполне привлекательной. У Сони всегда было хорошее настроение, и Саша очень любила ее за это.
— Ну, а он что? — в очередной раз спросила Соня.