Она проснулась с резким, судорожным вдохом, словно вынырнув из той самой удушающей глубины. Сердце колотилось как бешеное, стуча в ребра с такой силой, что казалось, вот-вот вырвется наружу. Ощущение тяжелой головы было неподъемным, будто череп наполнили свинцом. К нему примешивался липкий, тошнотворный страх, окутавший ее, как влажная простыня. Он не имел конкретной формы — это был страх перед будущим, перед Осло, перед одиночеством, страх не успеть, страх самого себя, неспособного справиться с грузом разбитого прошлого. Она лежала на спине в постели отеля Lara, вцепившись пальцами в края слишком белого, слишком гладкого постельного белья, пытаясь зацепиться за реальность. Запах кондиционера, чуть химический, смешивался с остатками ее собственного парфюма и пылью дороги. За окном уже светило солнце — яркое, наглое, курортное. Его луч, пробившийся сквозь неплотно сдвинутую щель в тяжелых шторах, упал точным лучом прожектора прямо на экран телефона, валявшегося на тумбочке.
Время вспыхнуло цифрами: 8:47.
Мозг, еще наполовину увязший в кошмаре, отреагировал с запозданием. Секунду, две — абсолютная тишина сознания. Потом — она поняла. С холодной, обжигающей ясностью, как удар током. Ей нужно быть в аэропорту через час.
Все логистические расчеты, сделанные вчера вечером на балконе под шум прибоя, в состоянии относительного спокойствия после водопада, взорвались в мозгу паникером. Fraport TAV Антальи — не маленький провинциальный аэродром. Это огромный, запутанный терминал-гигант, лабиринт из стекла, стали и спешащих толп. Регистрация на международный рейс в Осло закрывалась за 45 минут до вылета. А вылет был… она мысленно прокрутила билет… в 10:30.
Час.
Шестьдесят минут.
Шестьдесят крошечных песчинок в часах ее судьбы, чтобы:
Выплыть из липких объятий сна и кошмара. Сбросить оцепенение, смыть липкий страх, заставить тело слушаться. Собрать вещи. Не просто сложить — собрать весь свой мир, втиснутый в этот синий чемодан, этот ковчег ее боли. Одежду, туалетные принадлежности, документы, тот чертов блокнот, ножницы… Ножницы! Проехать через утренний трафик курортного города. Анталья просыпалась. Туристы ехали на экскурсии, местные — на работу. Дороги, еще пустоватые час назад, сейчас наверняка начинали закипать. Пройти контроль. Безопасность, паспортный контроль — очереди, металлоискатели, возможные задержки. Каждая минута здесь — на вес золота. Успеть к стойке SAS. Вовремя вручить паспорт, сдать чемодан, получить посадочный талон. Опоздать — и дверь в Осло, в ее чистилище-спасение, захлопнется.
Мысль о том, что она может застрять здесь, в этом солнечном, чужом, временном убежище, еще на неопределенный срок, без билета, без плана, наедине со своим чемоданом призраков и ножами воспоминаний — была невыносима. Это было не просто неудобство. Это был крах последней надежды на движение, на побег. Адреналин ударил в виски — резкий, обжигающий, как струя ледяной воды. Он мгновенно смыл остатки сна, туман кошмара и даже часть липкого страха, заменив их одной доминирующей командой: ДЕЙСТВУЙ!
Она торопливо собиралась. Движения были не просто быстрыми — они были резкими, порывистыми, почти истеричными. Она сорвалась с кровати, ноги запутались в простыне, она чуть не упала. Рука инстинктивно схватилась за спинку кресла — холодный пластик под пальцами. Время! Время! Она рванула к чемодану, стоявшему у дивана, как синий укор. Молния расстегнулась с резким звуком «ррраз!», обнажив хаос внутри — вещи, вчера кое-как скомканные после водопада, казалось, смотрели на нее с немым укором.
Вещи летели в чемодан не аккуратно сложенными, а скомканными кометами. Легкое льняное платье, в котором она была вчера, превратилось в бесформенный комок и шлепнулось в угол. Шелковый шарф (подарок Даши на прошлый день рождения? Она уже не помнила) запутался, она дернула — послышался неприятный звук надрыва ткани. Черт! Но некогда. Шарф полетел следом. Туалетные принадлежности из ванной — тюбик крема, зубная щетка, расческа — были сгребены со столика в охапку и буквально сброшены в синюю бездну багажа. Они упали на платье с глухим стуком. Она не обращала внимания. Мозг работал на автопилоте, выкрикивая ключевые слова, как пароли для спасения: