Она потянула молнию кармана, загораживая ножницы от мира. От себя. Но их холодное присутствие она чувствовала кожей спины, даже когда отвернулась. Они были здесь. Часть багажа. Часть ее. Готовая к перелету в Осло. В новую главу одиночества. С грузом старого металла, старой краски и старой боли.
Время: 8:53. Шесть минут на колебания. Она глубоко вдохнула, вбирая в себя запах отеля, солнца и страха. Надела твидовый пиджак — последний панцирь. Взяла чемодан. Повернулась к двери. Впереди был бег. Сквозь коридор, лифт, лобби, улицу
Она поймала такси на выезде из отеля, махнув рукой почти отчаянно. Утро в Антальи было уже жарким, воздух густым от влаги и запаха моря, жасмина и выхлопных газов. И помчала в аэропорт. Машина рванула вперед, водитель что-то говорил на ломаном английском, но Диана не слышала. Она видела только дорогу, мелькающие пальмы, и цифры на телефоне, неумолимо отсчитывающие минуты. Сердце колотилось где-то в горле. Опоздать. Не успеть. Застрять здесь, в этом солнечном чистилище, еще на неопределенный срок. Мысль была панической. Анталья с ее водопадом и бассейнами была лишь временной станцией, отсрочкой. Осло, со всем его холодом и неопределенностью, было назначенной точкой. Беглец должен бежать.
"Быстрее, пожалуйста! Мой самолет!" — вырвалось у нее, голос звучал чужим, сдавленным. Водитель кивнул, прибавил газу. Такси летело по прибрежной трассе, обгоняя автобусы с туристами. Синева моря слева была ослепительной, но Диана видела только бегущие секунды. 9:15. 9:20. Чемодан с ножницами подпрыгивал на заднем сиденье. Что ждет в Осло? — пронеслось в голове. Холодная квартира? Строгие коллеги? Вечное одиночество под шум северного ветра? Но даже эта картина была предпочтительнее позора и хаоса опоздания, возвращения в отель с повисшим в воздухе билетом. Она сжала кулаки, ногти впились в ладони. Должна успеть.
Fraport TAV Антальи встретил ее какофонией звуков и людским морем. 9:35. Она вывалилась из такси, сунула водителю купюры, не дожидаясь сдачи, и рванула к автоматическим дверям, волоча чемодан, который внезапно показался неподъемным. Воздух внутри был прохладным, но не приносил облегчения. Паника сжимала горло. Где стойка? SAS. Oslo. Она металась взглядом по указателям, толкаясь сквозь толпу загорелых, неторопливых туристов с тележками багажа. Все казалось замедленным, как в дурном сне. Она побежала, колесики чемодана грохотали по плитке, ритм отстукивал: Опоздаешь! Опоздаешь! Опоздаешь!
И тут она столкнулась. Не просто задела. Столкнулась лоб в лоб, со всего разбега, с парнем. Удар был ощутимым, звонким. Она отлетела назад, чемодан грохнулся на бок. Перед ней мелькнули джинсы-джоггеры, кроссовки, футболка с каким-то незнакомым логотипом, и — пока она поднимала голову, оглушенная — лицо. Брюнет. Волосы чуть всклокоченные. Зеленые глаза — не просто зеленые, а цвета морской волны, ясные, широко распахнутые от неожиданности и досады. Чуть выше ее ростом. Он тоже пошатнулся, чуть не уронив свой дорожный рюкзак и гитарный чехол (!), который висел у него за спиной.
"Ай! Черт! — вырвалось у него, голос низкий, с легким, незнакомым акцентом. — Смотри куда… Ой, извините! Вы в порядке?" Он уже наклонился, его рука инстинктивно потянулась помочь ей подняться. Их взгляды встретились. В его зеленых глазах промелькнуло беспокойство, затем искреннее смущение. "Я… я не видел, вы так неслись…"
Диана, всё еще на полу, чувствуя жгучую боль в локте, которой она смягчила падение, и дикий стыд, смогла только пробормотать: "Я… Мой самолет… Я опаздываю…" Голос дрожал. Она была на грани слез — от боли, от паники, от унижения. Ее чемодан лежал на боку, карман с ножницами зиял, но, кажется, ничего не выпало. Его гитара была цела.
Ее чемодан лежал на боку, наружный карман на молнии, куда она в спешке сунула ножницы, зиял открытым ртом. Молния расстегнулась от удара. Диана метнула взгляд туда, увидев лишь подкладку и уголок блокнота. "Кажется, ничего не выпало", — мелькнуло в панике. Она не заметила, как темный контур ножниц выскользнул в момент падения и закатился под ближайшую стойку с рекламными буклетами. Его гитара, к счастью, была цела, лишь чехол съехал набок.
Парень мгновенно оценил ситуацию. Его лицо стало серьезным, досада сменилась решительностью. "Опаздываете? Куда?" Он уже подхватил ее чемодан одной рукой, своей свободной рукой помог ей встать. Его прикосновение было твердым и теплым.