Потом достала телефон. Не чтобы проверить сообщения (она поклялась себе у могилы тети Марты не делать этого сегодня — и это был еще один маленький акт силы). А чтобы сделать фото. Не селфи с поднятым пальцем. Фото момента. Теплое дерево стола. Отражение сине-желтого домика в стекле. Ее собственная кружка, ждущая кофе. Первый пункт. Первое материальное доказательство новой главы. «Начало поиска уюта в Осло. Пункт 1: Galgen. Успешно локализовано и присвоено», — мысленно подписала она кадр. Это было не для соцсетей. Это было для нее. Для той Дианы, которая только что решила, что ее сага продолжается. И первая страница новой главы была заполнена не слезами, а теплом дерева, отраженным светом и тихой надеждой.
Когда подали пирог и латте, она взяла вилку с ощущением ритуала. Первый кусок — слоеный, с тонкой кислинкой антоновки и щедрой сладостью корицы — растаял во рту. Латте был бархатистым, с правильной, нежной пенкой. Она ела медленно, смакуя каждый кусочек, каждым глотком. Пыталась полностью погрузиться в момент. В теплоту фарфора в ладонях. В игру света и цвета на столе. В тихое, глубокое удовлетворение от выполненного (пусть и крошечного!) обещания, данного самой себе у камня тети Марты. Вот оно, — подумала она, закрыв глаза на мгновение, ощущая сладость во рту и тепло напитка внутри. Маленькая, настоящая победа. Для меня. Только для меня. Это чувство было таким хрупким, таким новым, что она боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть. Но оно было реальным. Первой зеленой травинкой, пробившейся сквозь мерзлую землю ее души.
Именно в этот момент, когда она потянулась за салфеткой, это случилось.
Тень мелькнула сбоку. Резкий взмах руки. И вдруг — холодный, липкий, ярко-зеленый водопад обрушился ей на колени, на бежевые джинсы, на куртку! Диана вскрикнула от неожиданности и холода. Перед ней замерла девушка, чуть младше ее, с круглыми от ужаса глазами и пустым огромным стаканом в руке. Из-под рыжих, небрежно собранных в пучок волос выбилась прядь, прилипшая к вспотевшему виску.
«Å nei! Å nei, jeg er så lei meg!» — затараторила она, ставя стакан с грохотом на соседний столик. — «Unnskyld! Unnskyld! Jeg snublet!» (О нет! О нет, мне так жаль! Извините! Извините! Я споткнулась!).
Диана сидела, ошеломленная, глядя на зеленые разводы, расползающиеся по светлой ткани. Холод проникал сквозь джинсы. Запах банана и шпината ударил в нос. Смузи. Огромное количество смузи. Идеально. Просто идеально. Не могла моя "сага" обойтись без фарса, — пронеслось с горькой иронией.
Девушка (имя, как выяснилось, Лив) не переставала извиняться, судорожно вытирая Диану салфетками, которые лишь размазывали зеленую жижу. Вокруг смотрели с сочувствием и легким любопытством. Бариста за стойкой покачал головой, но с пониманием.
«Det går ikke vekk…» (Это не отмыть…), — констатировала Лив с отчаянием, глядя на безнадежные пятна. Внезапно ее лицо осветилось. «Vent litt! Min søster! Hun har en butikk… der!» (Подождите! Моя сестра! У нее магазин… там!). Она указала на соседнюю дверь, ведущую не на улицу, а в смежное помещение. «Klesbutikk! Hun har vaskemaskin? Nei… Men klær! Du kan velge noe! Gratis! Som unnskyldning! Vær så snill!» (Магазин одежды! У нее есть стиральная машина? Нет… Но одежда! Вы можете выбрать что-нибудь! Бесплатно! В качестве извинения! Пожалуйста!).
Диана хотела отказаться. Сказать, что все в порядке, и просто уйти, заливаясь краской стыда и чувствуя себя мокрой, липкой, нелепой. Но вид ее джинсов и куртки был удручающим. Идти по улице Осло в таком виде? Нет. Да и решимость, найденная у могилы тети Марты, требовала не отступать при первой же неудаче.
«Окей, — кивнула она, стараясь улыбнуться сквозь неловкость. — Ладно. Покажите».
Шоурум сестры Лив, «Hverdagsverk» (что-то вроде "Повседневное Дело"), оказался сокровищницей. Не модными трендами, а качественной, стильной базой и винтажными находками. Воздух пахло деревом и свежей тканью. Везде царил аккуратный порядок. Сестра Лив, Тора (высокая, с такой же рыжей, но гладко собранной в хвост шевелюрой и внимательным взглядом), выслушала историю, бросила убийственный взгляд на младшую сестру и жестом пригласила Диану выбирать.
«Gratis. Alt du trenger. Ta din tid.» (Бесплатно. Все, что вам нужно. Не спешите).
Диана растерялась. Выбор из жалости? Из чувства вины? Это было неприятно. Но Тора смотрела не с жалостью, а с деловой симпатией и легким сожалением за беспорядок. И одежда… она была такой привлекательной. Простой, добротной, с характером. Не как ее поношенные "беженские" вещи из чемодана и не как московские попытки соответствовать чьим-то ожиданиям.