Хага: Уют как теплая булочка. Простота. Цвет. Скансен Кронан: Сила камня. Вид с высоты. Ветер в лицо (и в пальто!).Feskekörka: Вкус моря и жизни. Магнус и макрель. Музей: Впечатления Моне. Искусство как воздух. Вывод: Сага — это не грандиозный план. Это — собирание впечатлений. Один день — одна мозаика. И я — художник, выбирающий кусочки.»
Она закрыла блокнот, прижав ладонью. За окном мчалась темнота, пунктирно освещаемая огнями одиноких домов. Диана улыбнулась. Она больше не бежала. Она собирала мир. По кусочку. По впечатлению. И Гётеборг подарил ей целую горсть. Следующая страница была чиста, но ее уже не пугала эта чистота. Она знала — там появятся новые краски.
Поезд замедлил ход, мягко входя под своды вокзала Гётеборга. Диана собрала вещи — пакет с остатками «хагабулле», открытку Моне, новенький блокнот цвета морской волны. Предвкушение тишины ее скромного номера в Осло было приятным, как обещание теплой ванны после долгого дня.
Она вышла на платформу, направляясь к поезду, когда громкоговоритель прохрипел что-то на шведском, а затем на ломаном английском: «Внимание пассажирам. Поезд… Осло… номер… отменен. Технические неполадки. Следующий поезд… завтра утром. Приносим извинения…»
Тихая радость в душе Дианы сменилась ледяной волной паники. Завтра? Она мысленно перебрала кроны в кошельке. Ночь в Гётеборге, да еще и внепланово, означала незапланированные траты. Ближайший дешевый вариант — хостел. Она быстро набрала в телефоне, сердце колотилось. Один. Популярный. Центральный. Свободных мест… «Есть только один номер. Двухместный. С двумя кроватями» — гласил сайт. Без вариантов. Она забронировала его, почти не глядя, пальцы дрожали от спешки и досады.
Хостел оказался в старом, но аккуратно отреставрированном здании неподалеку от вокзала. Воздух в крошечном лобби пахл старым деревом, дезинфекцией и дешевым кофе. За стойкой рецепшена никого не было. Диана поставила чемоданчик у ног, достала паспорт и скрин брони. В этот момент дверь с улицы распахнулась, впуская порыв холодного ветра и… человека. Он влетел, отряхиваясь от капель внезапно начавшегося дождя, с гитарным чехлом за спиной и дорожным рюкзаком в руке. Его взгляд метнулся к стойке, затем к Диане, задержался на мгновение — и в зеленых глазах вспыхнуло узнавание.
«О, чёрт…» — мелькнуло у Дианы. Тот самый. Из Антальи. С гитарой и командой «Бежим!» Она замерла, чувствуя, как кровь приливает к лицу — смесь неловкости, удивления и странного стыда за свою растерянность тогда.
Он улыбнулся — не натянуто, а широко и искренне, как будто встретил старого приятеля. «Не может быть!» — воскликнул он, его голос, низкий и с легким акцентом (славянским? она так и не поняла тогда), заполнил маленькое пространство. «Опаздывающая на Осло? Опять влипли?» Он кивнул на табличку «Ресепшн закрыт. Вернусь через 5 мин», приколотую к стойке.
Диана сглотнула комок в горле, пытаясь собраться. «Поезд отменили, — сказала она, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Бронь есть. На номер». Она показала скрин.
Его брови поползли вверх. «Хм. У меня тоже бронь. На номер. Один». Он достал телефон, показал экран с подтверждением. Тот же хостел. Тот же двухместный. Тот же единственный свободный номер.
Тишина повисла густая, неловкая. Шум дождя за окном казался вдруг оглушительным. Диана чувствовала, как жар разливается по шее. Делить комнату с незнакомцем? Да еще с этим… напоминанием о своем паническом бегстве в Анталье? Невозможно. Она потянулась за телефоном. «Я… я поищу что-то еще…»
«Куда? — он мягко перебил, указывая большим пальцем за плечо на залитый дождем темный город. — Всё забито или стоит как королевский дворец. Проверял, пока бежал сюда после объявления об отмене». Он взглянул на нее, и в его зеленых глазах не было ни намека на пошлость или угрозу, только понимание абсурдности ситуации и практический подход. «Послушайте… я Лукас. — Он слегка поклонился, как джентльмен из старого кино. — И я не маньяк. Гитара — не орудие убийства, честно. Просто… форс-мажор. Две кровати. Толстые стены между ними. Я могу спать в наушниках. Или сыграть вам колыбельную, если хотите», — добавил он с легкой, обезоруживающей ухмылкой.
Диана колеблясь смотрела на него, потом на дверь, за которой лил холодный ноябрьский ливень. Мысль о бесцельных блужданиях по мокрому, чужому городу в поисках призрачного свободного номера была отвратительна. А он… Он помог тогда. Крикнул "Бежим!". И сейчас смотрел на нее без давления, предлагая разумный выход из дурацкой ситуации. Практичность, — подумала она, вспоминая Feskekörka и Магнуса. Просто практичность.