Она вспомнила Дашу у гаража. Не просто размахивающую краской, а стоящую на старой табуретке, в заляпанных джинсах и огромной футболке отца, с банкой в руке, как с мечом: «Наши инициалы переживут апокалипсис! Пусть хоть метеорит, хоть зомби! D&D на века!» Ее глаза тогда светились безумным, прекрасным фанатизмом. Диана, стоя внизу с фонариком (было уже темно), кричала: «Осторожно!» и хохотала до слез. Теперь стена серая. А их дружба… Их дружба стала воспоминанием, которое не согревало, а разрывало внутренности на части, как осколки стекла. Диана сжала телефон в руке — костяшки побелели. На экране, поверх уведомления из Инсты, застыло сообщение от Артема в WhatsApp: «Привет. Может, все же обсудим вчерашнее? Не хочу оставлять как есть.»
Обсуждать? Он не знал. Он не знал, как она вчера, после их нелепого прощального кофе, вернулась не домой, а в офис. Как сидела там до глубокой ночи, тупо уставившись в экран, пытаясь разобрать цифры в отчете, который внезапно свалил на нее начальник. Работа, которая была спасением от мысли о Артеме и одновременно адом. «Бухгалтерия, скукота», — отмахивалась она перед Дашей. На самом деле — нервотрепка, вечный цейтнот, коллеги-призраки и ощущение, что она продалась за стабильность, предав их с Дашей мечты о «чем-то творческом». Он не видел, как она, еще раньше, месяцы назад, после их с Дашей первой настоящей, жуткой ссоры (из-за чего? Ах да, из-за того, что Диана «слишком увлеклась работой и забыла про день рождения мамы Даши»), рыдала в душе, чтобы никто не услышал, а потом пришла к Даше с белым флагом — коробкой ее любимых эклеров. Тогда они помирились. Тогда еще можно было мириться.
«Нам нужно поговорить»… Раньше эта фраза, брошенная в их общий чат или шепотом по телефону, означала ночные исповеди под бутылку вина и гитарные переборки Даши у раскрытого окна ее комнаты. Они сидели на подоконнике, свесив ноги, курили (потом долго выветривали запах), говорили о страхах, о несчастной любви Даши к преподавателю рисования, о мечте Дианы уехать на год в Испанию. Свет уличного фонаря рисовал золотые блики на их лицах, а гитара Даши, хоть и неидеально, но так душевно, звучала саундтреком к их сестринству. В ту ночь после ссоры с мамой Даша сыграла именно ту мелодию, что сейчас терзала ее у метро. Но сегодня… Сегодня Даша произнесла «Нам нужно поговорить» как приговор. Тонко, без эмоций. Глядя куда-то мимо. А Диана… Диана тогда кивнула. Просто кивнула. Как будто соглашалась с прогнозом дождя, а не с концом десятилетней дружбы. Концом целого мира.
Она провела пальцем по экрану, смахнув сообщение бывшего в бездну «прочитанных». Открыла сторис. Даша. Опять. Тот же бар. Рыжая девчонка. Они чокаются коктейлями невероятных цветов. Подпись: «Панки хой! 🤘😝💥» Яркие смайлы, как бенгальские огни, жгли сетчатку. «Панки хой»… Это была их старая, глупая, локальная шутка. Родилась лет пять назад на каком-то жалком квартирнике, когда пьяный музыкант орал хриплым голосом нечто невнятное, а они с Дашей решили, что это «панки хой», и потом годами использовали как пароль, как приветствие, как вопль души. Теперь этой шуткой смеялась кто-то другой. С Дашей. Кто-то другой слышал их истории, их байки, которыми раньше делились только друг с другом? Кто-то другой был теперь «понимающим с полуслова»?
Диана швырнула телефон на диван. Он мягко плюхнулся рядом с полупустой бутылкой. Она снова уставилась в экран. Чендлер что-то острил. Раньше они с Дашей падали со смеху. Сейчас сериал был как пустой чат в мессенджере. Как тот их общий чат «D&D Конгломерат», который раньше взрывался сообщениями каждые пять минут: глупыми мемами, сторис с котиками, внезапными «Привет!», «Чем занята?», «Скучаю!», «Вспомнила, как мы тогда…». А теперь… Теперь тишина. Изредка — сухое «Привет», «Как дела?», «Норм». Море сообщений обмелело, обнажив илистое дно недомолвок. Как и это обещание устроить день рождения… Звучало теперь не как радостная суета, а как прощальная милость. Последняя подачка перед казнью.
Она потянулась к телефону. Не для того, чтобы ответить ему. Не для того, чтобы смотреть сторис Даши. Ее пальцы сами нашли нужный чат. «D&D Конгломерат». Открыла. Прокрутила вверх. Море сообщений, смеха, глупостей, планов («А давай в Питер на выходные?», «Найдем тот гараж?», «Купим шоколадок с кедровыми орешками и устроим пир!»). Потом сообщения стали реже. Короче. «Привет». «Привет». «Как ты?» «Норм». Потом — паузы. Дни. Неделя. Последнее смешное видео, которое она скинула Даше две недели назад — кота в коробке — осталось без ответа. Совсем. Без даже «лол». Диана замерла. Где-то в горле встал огромный, колючий ком: «Когда? Когда я перестала быть тебе интересна? Когда мы стали для друг друга… норм?» Тишина в комнате была оглушительной. Ответа не было. Только тиканье старых настенных часов, доставшихся от бабушки.