Завтрак на открытой террасе, скрытой под сенью густого винограда (листья шелестели на легком бризе, пропуская игривые солнечные зайчики), стал не просто едой, а подлинным откровением гостеприимства. Никакого шведского стола с суетой — искусно сервированный стол, внимание к деталям. Хозяин, дородный, улыбчивый Мустафа с пышными седыми усами и глазами, полными добродушного огонька, лично принес ей поднос, уставленный маленькими кулинарными шедеврами:
Свежайший beyaz peynir: Белоснежные ломтики нежнейшего овечьего сыра, на которых сияла янтарная капля меда, а рядом рассыпались золотистые обломки грецких орехов. Контраст солоноватой прохлады сыра, сладости меда и хрустящей горчинки орехов — совершенство. Хлебное тепло: Теплые, только что из дровяной печи, симиты — круглые, румяные бублики, щедро усыпанные золотистым кунжутом, источавшие невероятный аппетитный аромат. Рядом — погача: невесомые, слоеные булочки, тающие во рту, с хрустящей корочкой и облачной мякотью внутри. Теплота и хруст погачи против упругой жевательности симита. Оливковое изобилие: Маленькая пиала с сочными оливками — зеленые, плотные и травянисто-острые, черные, маслянистые и глубокие. Все они маринованы с цедрой лимона, душицей и тимьяном — ароматный взрыв при каждом укусе. Вершина наслаждения — Каймак: Небольшая керамическая пиала с невероятно густым, жирным, почти как сливочное масло, каймаком — белоснежным, гладким, упругим. Рядом — крошечная вазочка с густым, темно-янтарным вареньем из инжира, наполненным целыми кусочками плодов. Сочетание прохладной, обволакивающей жирности каймака и сладкой, фруктовой глубины варенья было райским наслаждением. Напитки: Высокий стакан свежевыжатого апельсинового сока — ярко-оранжевого, с легкой пенкой, обещающего взрыв витаминов. И главный атрибут — маленький дымящийся кувшинчик турецкого чая, налитый в истонченный, изящный стакан в форме тюльпана. Терпкий, горячий, с легкой ноткой яблока или бергамота? — его аромат витал в воздухе.
"Günaydın, güzel misafir! Keyfini çıkar! Deniz seni bekliyor!" — прогремел Мустафа своим глубоким, раскатистым голосом, и его улыбка осветила все вокруг, словно второе солнце. Его глаза искрились неподдельной, почти отеческой заботой. Диана ответила улыбкой, гораздо более широкой и искренней, чем она ожидала. И почувствовала это физически: последние узлы стресса от долгой дороги, остаточное напряжение, засевшее в плечах и висках, — все это начало таять, растворяясь под ласковым стамбульским солнцем и этой простой, такой человеческой теплотой. Море действительно ждало, но теперь она была готова принять его дар всем своим существом.
Дни Лазури: Море, Фрукты и Нирвана Удовольствия
Ее дни обрели райский ритм — размеренный, сладкий, как медленный танец под солнцем:
Утро: Пробуждение под вечный аккомпанемент — настойчивый крик чаек и гипнотический, убаюкивающе-бодрящий перекат гальки волнами. Завтрак превращался в неспешное пиршество, где каждый кусочек был ритуалом пробуждения вкуса. Потом — медитативный спуск по изумрудной лужайке отеля, где трава щекотала босые ступни, а аромат скошенной зелени смешивался с морским бризом, к их уединенному, почти частному пляжу. Ее шезлонг под соломенным зонтиком, плетущим кружево тени, уже ждал. Книга — специально выбранный легкий роман, воздушный, как морская пена, никаких тяжеловесных саг, способных потревожить покой! Затем — неизменное паломничество к воде: первый шаг в прохладную, искрящуюся изумрудную воду, мгновенное очищение от остатков сна. Плавание до приятной мышечной усталости, когда каждое движение в соленой упругой стихии растягивало связки, наполняло легкие влажным воздухом, а тело становилось легким и послушным. И завершалось утро блаженным сном под шезлонгом, под вечный колыбельный напев волн и отдаленные переклички чаек. День: Начинался с фруктовых церемоний, превращавшихся в маленькие сенсорные праздники. Официанты в безупречно белых, чуть накрахмаленных рубашках появлялись с подносами, напоминавшими живые натюрморты старых мастеров: Ломти арбуза и дыни: Огромные, истекающие прозрачным соком, холодящие до мурашек, взрыв сладости и свежести во рту. Свежий инжир: Темно-фиолетовый, раскрывающийся как цветок, с медово-розовой, тающей на языке мякотью, оставляющей шелковистое послевкусие. Абрикосы: Золотисто-оранжевые, с бархатистой, чуть пушковой кожурой, нежная кислинка, переходящая в сладкую глубину. Виноград: Тяжелые гроздья, ягоды — тугие шарики, лопающиеся во рту фонтаном прохладной сладости. Гранаты: Рассыпанные рубиновые зерна в отдельной пиале, искрящиеся на солнце каплями крови, кисло-сладкий хруст, окрашивающий язык.