Пыль щекочет горло. Глаза слезятся не от эмоций, а от смога. Пальцы немеют от того, что так крепко держусь. В висках стучит — то ли от шума, то ли от напряжения. Жарко. Очень жарко. Пот стекает по спине под легкой блузкой. Хочется закрыть глаза, заткнуть уши, свернуться калачиком. Но нельзя. Нужно видеть. Нужно впитывать. Это часть пути. Самая трудная пока.
Отель «Грин Хавен» действительно оказался оазисом. За высокими воротами — тихий дворик с журчащим фонтаном в центре. Буйная зелень манговых деревьев и каскады цветущих бугенвиллий создавали тень и прохладу. Пение птиц заменяло городской гул. "Дыхание. Можно дышать."
Регистрация прошла быстро. Ее комната на втором этаже была благословенно прохладной — кондиционер работал на полную мощность. Диана бросила рюкзак и небольшую дорожную сумку на кровать. Подошла к окну. Вид открывался не на сад, а на узкую боковую улочку:
Балконы соседних домов, завешанные бельем всех цветов радуги.
Паутина бельевых веревок, перекинутых между домами.
Лес спутниковых тарелок на крышах и стенах.
Пыльный плющ, упорно карабкающийся по ржавой решетке балкона напротив.
Снизу доносился приглушенный, но постоянный гул города — басовитый, нерушимый фон. Диана глубоко вдохнула. Воздух в комнате был чистым, охлажденным, но сквозь щели окна пробивались запахи: все та же пыль, сладкий аромат жасмина с чьего-то балкона и едкий дым от где-то жарящихся самос. "Дели здесь. Он проник внутрь. Он внутри меня теперь. Как я буду спать под этот гул? Как я найду здесь то, что ищу?"
Тишина отеля — обманчива. Это не тишина покоя, как у моря. Это тишина форпоста, осажденной крепости. Шум города — осаждающая армия за стенами. Кондиционер гудит, пытаясь отвоевать пространство у жары. Я стою у окна и чувствую, как адреналин, накачавший меня в аэропорту и в машине, начинает уходить. Остается усталость. Глубокая. И осознание: я здесь. В Индии. В Дели. И это только начало.
Она подошла к рюкзаку, достала блокнот цвета морской волны. Перелистнула страницы. Бумага все еще хранила слабый отголос запахов — морской соли, турецкого солнца, олеандров. Они казались теперь призрачными, принадлежащими другой, далекой и безмятежной реальности. "Был ли я вообще реальным? Или это был сон?"
Рука замерла над чистой страницей. Что писать? О шоке? Ошеломлении? О том, как гвалт чуть не сломал ее? О том, как ее "исцеленный свет", казавшийся таким прочным в Кумбургазе, едва не погас под натиском этой оглушительной, пыльной, перенасыщенной человеческой реальности? Слова казались плоскими, недостаточными.
Вместо этого она достала флакон «Waldlichtung». Нажала на распылитель. Знакомые ноты — влажная земля после грозы, глубина корней, смолистая прохлада кедра, освежающая кислинка грейпфрута — рассеялись в воздухе комнаты. И сразу же столкнулись, переплелись с едва уловимыми, но настойчивыми запахами Дели: пылью, сладким жасмином, жареным маслом. Получился странный, диссонирующий, но почему-то глубоко успокаивающий аккорд. "Мой аккорд. Я здесь. Я принесла это с собой. В самое пекло. И он не погаснет. Это напоминание. Мантра. Я несу свой свет." Она брызнула на запястье, вдохнула смесь ароматов. "Да. Я здесь. Диана. Со своим путем, своим запахом, своей целью."
Аромат — якорь. Он связывает меня с собой прежней, с тем покоем, с той силой, что я там обрела. Даже смешиваясь с Дели, он остается моим. Это важно. Это точка отсчета в этом новом, безумном мире. Без него я бы чувствовала себя полностью потерянной. Он — нить к себе.
Спустившись в крошечный садик отеля, затененный старым баньяном, она заказала чай. Не турецкий, а масала-чай. Он пришел в маленьком стаканчике, густой, темно-коричневый, с пенкой топленого молока. Диана осторожно пригубила. Чай был обжигающе горячим, сладким до приторности, с мощным ударом имбиря, кардамона, перца. Первый глоток обжег губы и язык, но разлился внутри густым, обволакивающим теплом, согревая, укореняя, давая ощущение опоры. "Крепче кофе. Сильнее. Как сам этот город." Она сидела под сенью баньяна, слушая пронзительный, монотонный стрекот цикад, пытаясь унять остаточную дрожь в коленях и сжатие в груди от пережитого шока. Тишины моря, той медитативной пустоты, не было и не могло быть здесь. Здесь была другая тишина — тишина интенсивной концентрации, фокусировки на выживании, на удержании себя посреди сенсорной бури. "Дыши. Просто дыши. Глоток за глотком. Этот чай — ритуал. Ритуал вхождения."