У развалин останавливаемся. Он, что-то ищет глазами. Вблизи ничего не понять, сплошной завал из скал, всё опутано вьющимися растениями.
— Зачем сюда пришли? — я действительно не могу понять, что можно найти в обломках, может даже и когда-то стоящих здесь, зданий. Не будем же проводить археологические изыскания, на это потребуются годы, исходя объёма породы, которую необходимо перелопатить.
— Пока не знаю, но меня словно влечёт к этому месту, — Семён ходит вдоль завалов, за ним, как хвостик, бегает Грайя.
Наконец он останавливается, подзывает меня:- Эта плита, случайно не дверь?
— Где ты её видишь? — прилежно пытаюсь, что-то понять в буреломе из каменных осколков и мелкой крошки.
— Ну, вот же! — Грайя бесстрашно рвёт ползучие растения, разгоняет красных скорпионов и вытирает ровную поверхность плиты ладошкой.
Склоняюсь над ней. Каменный блок, без претензии на дверь, стоит мощно, края вросли в основную породу и, в данный момент, представляет одно целое с общим монолитом.
— Даже если это дверь, мы её не откроем, — скептически хмыкаю я.
— Пожалуй, — взгрустнул друг, но, все, же принимается оббивать плиту обухом топора. Кусок натёчности, толщиной в кирпич, отрывается от плиты, с грохотом падает под ноги. В образовавшемся проёме тускло блеснул металл.
— Камень к металлу не прилип, его можно отбить, — воодушевился Семён и с энтузиазмом близким к лихорадочности, молотит обухом по плите. Словно заработала камнедробилка, хруст, пыль, звяканье, снопы искр, мы едва успеваем отскочить от лавины падающих камней.
На удивление Семён быстро освобождает дверь от известковых отложений, отходит к нам, устало опускает топор к ногам.
— Действительно дверь, — я не верю глазам. Грайя с победным видом поглядывает на меня. В отличие от моего скепсиса, она ни на минуту не сомневалась в Семёне.
На двери явственно виднеется выпуклая руническая надпись. Где-то я подобное видел. Напрягаю мозги. Вроде как древнеславянские руны. В любом случае не прочту. А вот Семён внимательно вглядывается в них, шевелит губами, лицо просветляется.
— Понял! Странно, но я действительно понял. Здесь написано слоговым письмом, причём с разным смыслом, от простого объяснения к сложному пониманию. В самом примитивном значении, просто вход в дом. Другое — хранилище истинны. А вот последнее является заклинанием. — Семён шевелит губами, капельки пота выступают на мужественном лице, глаза излучают свет. Невольно пячусь, осязаемо веет Силой. Мелькают неясные тени, голубая вуаль словно инеем покрывает поверхность двери. Всколыхнулась под ногами земля, струйки пыли вылетают из щелей проёма. Металлическая плита медленно ползёт в сторону, обнажая вход в зал наполненный золотым сиянием.
С трепетом входим внутрь. Удивительно свежий воздух заполняет пространство. Зал огромный, его конца не видно, он скрывается вдали. По бокам стоят стеллажи, доверху заполненные золотыми пластинами. Они в рунах. Боже, сколько здесь знаний! Я потрясён, Грайя словно в трансе, глаза блуждают по полкам, щупает пластины, испуганно смотрит на Семёна:- Разве может такое быть? Это наследие Богов?
— Это наследие ЛЮДЕЙ, — говорит он и подходит к отдельно стоящей золотой пластине.
— Что там написано? — мой голос дрожит от возбуждения.
— Хранилище основала Раса.
— Какая раса? Белая, красная, зелёная? — кошусь на Грайю.
— Просто Раса. Таких хранилищ несколько, все они в разных Мирах. Здесь говорится, что это некий стратегический запас для потомков, в случае обрыва Нитей
Мироздания. И ещё,… здесь сказано, идёт война,… уничтожено много Земель Расы,… но победа над Чёрными неминуемо будет. И, окончательно она произойдёт тогда, когда отринет от себя Раса Чёрную Веру и станет свободной от рабства души.
— С этим я согласен. Быть рабом плохо, а рабом божьим вообще гнусно. Рабы любы Чёрным Богам, Светлым это не нужно, — соглашаюсь я.
Грайя разевает рот в удивлении, нечего не понимает из наших рассуждений. Она даже не знает, что такое раб, военнопленные у них есть. Их или убивают, или, после определённого наказания, отпускают восвояси. А бывает, даже разрешают остаться жить на правах свободного гражданина. Но, что бы всю жизнь работать на хозяина, такого у них нет. Кстати, я приветствую этот же принцип в своей стране Граде Растиславле. Может поэтому не прижилась у нас христианская религия, где навязывается рабство души. Где в Рай попадают лишь нищие духом, плачущие и кроткие, а весёлые, богатые, умные, смелые, гордые, уверенные в себе люди, готовые постоять и за себя и за свой народ — для них Ад. Правда есть одна лазейка для недостойных Рая, покаяться, заплатить за отпуск грехов попам и можно грешить вновь. Главное, чтоб деньги не кончились на очередное покаяние.