— До города совсем близко. Скоро будем в безопасности, — говорю я, взглядом пытаюсь успокоить женщину. Марина весьма встревожена. Она, как мать, сильно переживает за своих детей.
— Эти, драконы, они не опасны? Они, действительно существуют? — допытывается она.
— Кому как, но, для нас, нет, — моя уверенность несколько успокаивает её. Но, в глазах вновь появляется тревога.
— А нас Великий князь, примет в свой город?
— В этом, будь уверена, — улыбаюсь я. Почему-то мне не хочется признаваться ей, что я и есть он.
— Столько слухов о нём ходят.
— Хорошие или плохие?
— Разные, — уклончиво говорит Марина, — но, в одном я уверена, он справедливый человек.
— Хочется надеяться, — взгрустнул я, но тут, же поправился, — безусловно, он справедлив.
Семён серьёзен, молчит, почёсывает шейку волчонку. Его окружили мальчики, пытаются ласкать зверёныша, но тот недовольно жмётся к широкой груди и угрожающе рычит. С характером растёт зверь, а ведь, такой ещё маленький.
Уже пахнет морем, в небе мелькают чайки, часто путь пересекают тропы. Очень скоро, как только взойдёт Солнце, потянутся по ним торговые караваны, закипит жизнь.
Идём напрямик. Вдали явственно виднеются развалины города Титанов. Скоро выйдём к военным поселениям. С этого расстояния нас уже могут заметить с поста с первой заставы. Действительно, рассекая буйную траву, к нам несутся всадники. Узнаю жеребца князя Аскольда.
— Аскольд! — кричу я. С радостью бежим навстречу.
Всадники стремительно приближаются и вот, на землю спрыгивает князь Аскольд, бросается ко мне, обнимает, лицо сияет, но тут, же меркнет:- Где дети?
Оборачиваюсь, смотрю в небо. На огромной высоте парят два дракона.
— Живы, Аскольд, живы! Скоро их увидишь! — весело смеюсь я.
— Что это? — вздрагивает князь, вытягивает руку.
— Будешь смеяться, Аскольд. Это самые настоящие драконы, а на них Светочка и Игорь.
Глава 45
— Ты чудовище, Великий князь, — Аскольд вновь прижимает меня к своей груди, затем обнимает Семёна, хлопает по широченным плечам. — А ты ещё больше раздался вширь.
— Кто, Великий князь? — звучит дрожащий голосок.
Князь Аскольд окидывает взглядом женщину:- Кто такие? Познакомил бы.
— История длинная и печальная. У неё мужа убили, будет с сыновьями жить в нашем городе.
— Так вы, Великий князь! — схватилась за сердце Марина.
— В каком-то роде, — буркнул я.
Драконы стремительно снижаются, уже видны в своей грозной красоте, чешуя сверкает как дорогой металл. Вокруг шей обмотаны верёвки, едва угадываются маленькие ножки бесстрашных наездников.
Лошади ржут, вздымаются на дыбы, всадников разносит в разные стороны. Князь Аскольд отступает в великом потрясении. Оглушительно хлопают крылья, два великолепных существа опускаются на свои смертоносные когти.
— Привет, батя, — выдыхает сноп горячих искр Вирг.
— Папа, папа! — раздаётся звонкий визг Светочки.
Гзела с пренебрежением глянула на испуганных людей, дыханием сжигает траву возле себя, садится как курица на живот. На её шее барахтается Игорь, пытаясь развязаться.
Драконы удивительным образом существенно выросли, величиной с крупных буйволов. Удивляюсь их сумасшедшему росту.
Князь Аскольд кидается к Виргу, но тот сшибает его взмахом кожистого крыла.
— Это мой папа! — Светочка с размаху бьёт кулачком дракона.
Вирг давится собственным пламенем, видно ощутил себя неловко от произошедшего инцидента.
— Скажи её отцу, я случайно, — посылает он мне мысль.
— Аскольд, поднимайся, — протягиваю ему руку, — Он извиняется, но, впредь, так не бросайся на него.
— Понял. Не дурак, дурак бы не понял, — по своему обыкновению усмехается князь. Он уважительно оглядывает дракона.
— Можешь помочь Светочке развязаться, — говорю я.
Аскольд едва не кидается вновь. Я улыбаюсь, прекрасно понимаю отцовские чувства.
— Привет, моя родная, — целует дочку, мне даже показалось, будто слеза скатилась по его лицу и завязла в куцей бородке. Быстро развязывает узлы, девочка виснет в объятиях отца. Он оттаскивает её от Вирга, — ну, ты даёшь, дочка. Вот уж, никак подумать не смог бы. Приручила такого зверюгу?
— Он не зверюга, он ласковый и нежный, он лучший из драконов, — строго произносит Светочка, утыкается лбом в лоб отца, затем спохватывается, смотрит виновато, — Гзела тоже самая лучшая.
Игорёша сам выпутался из верёвок, подскочил к Семёну:- Я скучал по тебе, папа. А волчонок где? — Увидев его, радостно смеётся. Вытягивает, лижущее его руки, существо, прижимает к себе.