— О, нет, какие уж там шутки, — говорю я, быстро теряя к ним интерес. Поворачиваюсь, взваливаю на плечо брёвнышко, ухожу. Они для меня уже не существуют.
Солнце давно зашло, ослепительно яркие звёзды украшают ночь. Я вымотался донельзя, вползаю во двор своего будущего жилья. Меня обнимает Лада, сын возится с костром. Пахнет запечённой рыбой, смолой, листьями, шкурой медведя, сохнувшей на рогатинах, в консервных банках бурлит вода. Жена насобирала душистых трав, собирается приготовить чай.
Сажусь на брёвна, ноги и руки дрожат с непривычки, а завтра необходимо отсечь все ветки и сучки, срезать кору, дерево подогнать друг к другу, и стелить потолок, крепить стропила для крыши. Вздыхаю. Начать и кончить. А куда денусь!
Естественно, и Аскольд поможет, Семён, родственники, и я им. Но, сейчас необходимо запастись в больших количествах стройматериалами. А это выматывает. Хочется быстро и всё сразу.
Моя мать неожиданно здесь встретила своего давнишнего знакомого. Они любили друг друга, но, так сложилась жизнь, вместе небыли. А здесь вспыхнули прежние чувства, и они решили строить общий дом. Жаль, конечно, я хотел бы, чтобы все жили вместе. Хотя, с другой стороны, после всех прошлых квартирных вопросов, что делались искусственно, хочется пожить отдельно. Правда, в нашем случае, это не совсем верно. А, ладно, в итоге жизнь, всё расставит по своим местам.
Сидим, лопаем рыбу, как она нам уже успела надоесть, мечтаем хотя бы о маленькой корочке хлеба.
— Тук, тук, тук, — слышим звонкий голос Яны, — в гости примете?
Аскольд с женой присаживаются к костру.
— Светочку уложили спать, а самим не спиться, решили прогуляться, смотрим, вы тоже бодрствуете.
— Не устали за день? — улыбаюсь я.
— Тонизирует, — хрустнул суставами Аскольд. Он, как обычно, свеж и здоров, хотя брёвен перетаскал не меньше моего. Невероятной выносливости человек.
— А знаете, что у нас есть? — лукаво прищуривается Яна.
— Неужели хлеб! — восклицает Лада.
— Не хлеб, конечно, — вздыхает Яна, — но, посмотрите, сколько лука надёргали!
— Лук? Классно, — восклицает Ярик, — с рыбкой самый смак!
— Где нашли? — я беру охапку остро пахнувших стеблей, вдыхаю аромат.
— Покажем, его там много.
Аскольд одобрительно окидывает взглядом заготовленные мною брёвна:- Позовёшь, помогу с крышей.
— Да, надо бы, — соглашаюсь я. — У тебя что?
— Нормально. Если дела не отвлекут, через недельку тебя напрягу.
— Как с цементом?
— Немного. Что-то завозились. Такую теорию развели, моментально процесс забуксовал, — князь Аскольд чешет бородёнку.
— Поторопи их. И так освободили от постройки собственных домов, делаем им в первую очередь. Месяц даю. Затем принимай меры.
— Уже принимаю, легонько засуетились. Да, вот ещё, жалобу на меня тебе пишут.
— Рассмотрим, виновных накажем, — усмехаюсь я. — Миша Шаляпин, как?
— Через полчаса сломался. Ушёл к озеру отдыхать. Но, на ужин первым пришёл.
— Вкусно поел?
— Бугор не дал.
— Жестоко. Сейчас, что делает?
— Забился в свои развалины, скулит как дворняга.
— Ты не сильно на него жми, а то сломаем. Завтраком накорми, затем, на усмотрение бригадира.
— Понятное дело.
— А, вообще, шанс у него есть?
— Вероятно, есть, взгляд злой.
— Мальчики, не обижайте Мишеньку, — встревает в разговор Лада.
— Главное, чтоб он никого не обидел, — стрельнула глазами Яна, — не маленький. Ишь, боров, какой.
— Не любишь его? А ведь он талант, — Ладушка вздыхает.
— Был когда-то, а сейчас только выдёргивается, — пренебрежительно кривит губы Яна.
— Он совсем один. Я представляю как ему сейчас одиноко. Вы б зашли, проведали, на обратном пути.
Яна надулась, затем взвесила за и против, нехотя кивнула.
— Рыбу захватите, — грустно говорит Ладушка.
— Да накормим, уж, вашего Шаляпина, — снисходительно улыбается Яна.
— А мне он очень нравится, — пылко говорит Ярик. — Особенно его песня про Катюшу.
— У него и другие есть, — оживляется Лада.
— Он нам ещё споёт, нечто неожиданное, — загадочно говорит Аскольд, подкидывая в костёр сухие ветки. Он смотрит в огонь, взгляд неподвижный, как у кобры. Как у мудрой кобры.
Мы ещё долго сидим, говорим больше о будущем, о прошлом вспоминаем, разве, что в душе. Затем Аскольд поднялся, за руку поднимает, пригревшуюся у огня, Яну, и они уходят домой.
— К Мише Шаляпину зайдите! — вдогонку кричит Лада.