Стоп. Меня неожиданно осеняет. Не я читаю мысли, она.
— Ничего, научишься, — её озорная мысль впорхнула в моё сознание.
— А я уже размечтался, думал, ещё одним подарком разжился, — капитулирую я.
— Тебе сделали много подарков и этот в тебе есть, просто ещё не освоился. В то же время я бы опасалась иметь столько ценностей. Могут потребовать отдачи. А если не справишься? Кара богов сокрушительна. Всякая искра божья должна раздуваться в яркое пламя. Негодяи те, кто гасит этот дар в самом зачатке, или используют его для низменных потребностей. Но каждому воздадут по заслугам. Хочу сказать по секрету, — жрица прикрывает, в чёрных как космос глазах, горящие искры, — ад есть. Он не здесь, как думаешь ты и тебе подобные. Он наверху, он рядом с вами. Вы ходите по острию ножа. Оступитесь, взлетите прямо в него.
— А, что такое ад? — по-дурацки выпалил я и даже краснею от неловкости. Я такой умный и взрослый, спрашиваю такую юную женщину, хотя и Высшую жрицу Огня, о вещах спорных и большей части мифических.
Улыбка бежит по нефритовой коже, из прикрытых ресницами угольных глаз, вырывается огонь.
— Хочу огорчить тебя, мой юный друг. Конечно я молодая женщина, но лишь относительно своих соплеменников. Время у нас иное и возраст в тысячу лет не является зрелым. А мне, по вашим меркам, чуть более трёхсот. Для вас я, дремучая ведьма, — она вновь смеётся, — но для своих мужчин, конечно девочка. Что насчёт ада, он не похож на картины, что рисуют ваши попы. Это нечто другое, и в тысячу раз страшнее.
— Славно ты покопалась в моих мозгах, — удивляюсь я. Мне очень неприятно.
— Ровно на столько, на сколько мне разрешили это сделать. Закрытых зон у тебя неизмеримо больше, чем открытых окон, — её мысль несколько раздражённая успокаивает меня.
Семён долго молчит, посматривает, как мы пялимся со жрицей друг на друга, иногда улыбаемся, иногда хмуримся. Он понимает, мы ведём беседу, но любопытство его просто раздирает. Наконец он не выдерживает:
— Простите, что я вмешиваюсь в ваш разговор. Может, дадите немому вставить слово?
Жрица удивлённо косится на мощного мужчину, перехватывает его мысль, понимает смысл, ещё больше удивляется. Затем проанализировав, догадывается об истинном значении слов, снисходительно улыбается, звонко лает нечто ободряющее.
Я хмыкаю и перевожу фразу пещерной женщины:
— Она говорит, ты можешь принять участие в нашей беседе, только по существу темы и формулируй фразы короче.
— Спасибо мамзель, за снисхождение, — Семён фыркает в кулак. — Так мы идём к вам в гости?
На это раз жрица напрямую пускает мысль Семёну:
— К сожалению, банкет отменяется, в смысле у людоедов низшей касты. Не будет у них банкета! Я вас не приглашаю. Великий князь пойдёт! — резко выставила ладонь в моём направлении. Пусть он убеждает их, что несъедобный.
— Хорошая шутка, — мысленно говорю я.
— Это не шутка, — жрица поджимает губы. Волосы, искрясь, колыхнулись за плечами.
Ведьма, истинная ведьма. С невольным восхищением смотрю на женщину. Она быть может, не уловила мою мысль, или оставила без внимания, по крайней мере внезапно становится серьёзной.
— Мы вас проводим до выхода на поверхность, — обводит она притихших ребят огненным взглядом.
— Свету с Игорем передам Яне и думаю присоединиться к вам, — с упрямством и вызовом говорит Семён.
— Мысль неверная, — морщится жрица, — но твою храбрость, пусть и глупую, ценю. На Великом князе знак Высших сил. Ему помогут. Тебе нет.
— Она права. Ты лучше пошли за Аскольдом, пусть даст группу охотников, и ждите у лифта. Кстати, подумай, как собрать паутину. Из неё можно изготовить сверхпрочную одежду, щиты, верёвки…
— Паутина является собственностью моего народа, — жёстко замечает жрица.
— Это мой трофей, — мягко урезониваю её я. — Но, в принципе мы обсудим эту тему.
Жрица смолчала, но весь вид выражает недовольство. Она берёт за руки детей и смешно разговаривает, вызывая этим, бурный смех у малышни, ведёт к выходу. Я догадываюсь, она сознательно подыгрывает им, уловив, что их так веселит. В сознание детей не лезет. Наверное, осторожничает, боится нарушить какие-то скрытые механизмы детской психики.
Следуем за ними. У двери она прислушивается к внешним звукам, затем подзывает Семёна и требует, что бы он осторожно приоткрыл дверь.
Из образовавшейся щели потянуло свежестью и сыростью. Я весь напрягся, втягиваю в ноздри воздух. Запах зверья ощутил, но слабо. Видно они разбрелись кто куда и находятся на большом расстоянии.
— Можно выходить.