Нам сейчас легко, Семёну уже не нужны маяки, большей частью их игнорирует, посылая вагонетку в совсем уж непонятные полости. Никто не вмешивается, понимают, его ведёт, Кто-то свыше.
Прошло не более получаса, на огромной скорости влетаем на открытое пространство, пахнуло свежестью, запахом водорослей. Резко тормозим, из колёс вырывается сноп искр, пахнет окалиной. Стоим в восхищении. Я думал, в природе нет таких красок.
Открывшееся пространство безмерно огромное, куда не посылаешь взгляд, всюду маслянистая гладь океана и как столбы, возвышаются из воды, многочисленные скалы. Они исчезают на необозримой высоте и упираются в свод, который невидим. Освещения, как это есть в «линзах» подземных городов, нет, но светло. Натёчности на скалах, пылают жёлтым огнём и вся вода в океане, светится как сердолик, подсвеченный Солнцем. Невероятное количество жёлтых и розовых водорослей устилает побережье. По ним ползают блестящие крабы с большими красными клешнями. Иной раз, вода бурлит, шапка из водорослей прорывается, и появляются морды диковинных рыб, с большими, как мыльные пузыри, глазами. На берегу отдыхают стада ластоногих. Напоминающие тюленей животные, не обращают на нас внимание. Они неповоротливы и, кажутся безобидными, но кинжаловидные зубы говорят, что это хищники.
Семён спрыгивает на землю, безбоязненно идёт к океану, зачёрпывает воду в ладони. Янтарная жидкость стекает по рукам, он умывается, глаза сияют в восторге.
— Ты бы аккуратнее на незнакомом месте, — урезониваю его я.
— Я не знаю, что со мной происходит, но мне кажется, я попал домой. Идите сюда, — зовёт он всех, — умойтесь, океан предаёт силы.
— Он прав, — соглашается Грайя, — мы часто восстанавливали утраченное здоровье в его водах. Но под водорослями могут находиться хищники.
— Их здесь нет, они боятся коргов, — Семён указывает на ластоногих животных.
— А они на нас не нападут? — кошусь на ленивых хищников.
— Нет. Они отдыхают. Но стоит одному из них влезть в воду, вот тогда будет опасно. Корги хозяева океана. Они обладают коллективным разумом.
— Откуда ты всё знаешь? — Зирд не сводит с него пылающего взгляда.
— Проснулся, — смеётся Семён.
Маги настороженно смотрят на моего друга, но идут к воде, скидывают серебристые накидки, осторожно раздвигают бархатистые водоросли, умываются.
— Можно и окунуться, — предлагает Семён. Сам он уже стянул с себя пропахшую, потом одежду и, втискивается между водорослей, разогнав недовольных крабов.
Ни долго думая, следую его примеру. Давно мечтал смыть с себя липкий пот. Вода холодит и наполняет всё тело сказочной лёгкостью.
Повизгивая от наслаждения, к нам присоединяется Грайя, затем и маги аккуратно присели в воду у бережка, но Зирд остался на берегу. Он ходит взад вперёд, ворчит, поглядывает на коргов.
Семён, мощно раздвигая руками водоросли, плывёт от берега. Грайя засуетилась, взгляд испуганный, но вдруг решается и быстро гребёт вслед за ним.
— Эй, вы, там! Не увлекайтесь! — кричу им. Неожиданно Семён ныряет. И нет его, минуту, две, три, пошла четвёртая. Грайя молотит руками, пищит от страха. Я не на шутку тревожусь, собираюсь спасать друга, но он выныривает, в руках держит, отливающую перламутром, двустворчатую раковину.
— Это тебе, — протягивает он её Грайе.
— Ты дурак, понял! — она колотит его по спине.
— Неужели испугалась?
— Не нужна мне твоя раковина! — она гребёт к берегу, подвывая от злости.
— Действительно, испугалась, — хмыкает Семён и в два гребка догоняет свою женщину, она его отпихивает, выскакивает на берег как фурия.
— Связалась с ненормальным! — всхлипывает она, путаясь в одежде. Семён резко прижимает её к себе:
— Ну, извини. Не подумал.
Грайя вроде дёрнулась, затем сникает, прижимается к нему:
— Ты дурак, понял, — уже ласково воркует она, — ну, где твоя раковина?
— Вон, валяется, — Семён подбирает её, держит на ладонях. Затем просовывает пальцы между створок и открывает.
— Ах! — вырывается восклицание у женщины. В мягкой мантии моллюска, сияет оранжевым золотом, большая жемчужина.
Перед дорогой решили подкрепиться. Семён чудесным образом наловил пучеглазых рыб. Затем, обмотал её мясистыми водорослями, закопал и разжёг над ними костёр, благо сушняка на берегу много. Заодно простирали одежду и развесили над огнём.
Рыба оказалась на редкость вкусной, к тому же, без костей, лишь плоский хрящик разъединяет её на две части. Даже не могу её ни с чем сравнить. Вроде рыба, но в, то, же время есть, и от нежной индейки, и привкус тигровых креветок, и нечто незнакомое, что будоражит кровь.