Раса Z
«Раса Z»
Пес лежал на обочине дороги. Свет фар выхватил его из окружающей темноты. Я остановил машину и, оставив дверь открытой, подошел к собаке. Это был стаффордширский терьер тигровой окраски. Не так давно по телевизору показывали какую-то передачу про собак, там, в числе прочих, рассказывали и про эту породу. Вот я и запомнил.
Пес лежал без движения и чуть слышно поскуливал. «Живой» - кивнул я сам себе и присел перед ним на корточки. Глаза собаки были открыты. Как только я попал в его поле зрения пес приподнял морду и глухо зарычал.
- Ну-ну успокойся, я хочу тебе помочь, - как можно дружелюбнее произнес я, мягко коснувшись его спины. Рычание стало громче.
- Потерпи, потерпи - также спокойно сказал я, ощупывая его спину и задние лапы. О том, что собака может меня укусить, я почему-то не думал. После беглого осмотра картина для меня прояснилась. «Скорее всего, перебиты обе задние лапы и, похоже, сильный ушиб брюшины» - сделал я вывод и поднялся, разминая затекшие ноги. В свете фар черные глаза пса неотрывно смотрели на меня. Он перестал рычать и вновь стал тихо поскуливать.
Я сходил к машине и через пару минут вернулся, держа в руках свой старый армейский бушлат. Стараясь как можно меньше причинять страданий собаке, я переложил её на куртку и, аккуратно взяв на руки, понёс к машине. Пес был тяжёлый - килограммов пятнадцать - двадцать. Я положил его на заднее сиденье и погладил по голове. Его глаза неотрывно следили за мной. Когда я перекладывал и поднимал пса, он не рычал, лишь всё также жалобно скулил. Сев за руль, и заведя свой старенький «Уазик», я двинулся в Ростов. Дорога была совсем пустая. Я взглянул на часы - двадцать минут третьего.
- Ещё бы, все нормальные люди уже спят, - усмехнулся я в усы, въезжая в Аксай.
«Это мне не спится, да и дома меня никто не ждёт. Я одинокий старик на пенсии, отставной военный хирург, полковник. Когда был молод о семье и не думал, мотался по всей стране и за её пределы. Стал старше - вдруг спохватился - да видно поздно, так и не сумел встретить ту единственную. А ещё - характер у меня сложный, вот и результат».
Я проехал спящий Аксай и выехал на трассу. Здесь тоже было пустынно. За всю дорогу до Ростова лишь две встречные машины промчались мимо.
Я повернул зеркало заднего вида, так чтобы видеть пса. В салоне было темно, но я был уверен, что собака наблюдает за мной.
На въезде в город, на посту ГАИ, меня остановили. Сонный милиционер, отдав честь, представился.
- Капитан Синяев, Гор. ГАИ.
Я протянул документы.
- Белых Андрей Владимирович, - прочитал он в правах, подсвечивая себе фонариком, и посмотрел на меня.
Я утвердительно кивнул.
- Откуда так поздно возвращаетесь?
- Из гостей, от друга, - голос у меня был уставший.
- Поздновато для гостей-то. Пожалуйста, откройте багажник.
Я молча открыл, но понемногу стал заводиться.
«Понятно, что он делает свою работу и, по всей видимости, делает её хорошо, но я устал и мне хочется домой» - примерно так думал я, пока капитан осматривал багажник. Наконец он удовлетворил своё профессиональное любопытство и, повернувшись ко мне спросил: Что в салоне?
- Смотрите, - недовольно буркнул я, открывая заднюю дверь.
Луч от фонарика упал на пса. Тот зарычал, и милиционер от неожиданности отпрянул назад.
- Кто это у вас там?
- По дороге подобрал собаку. Сбили её.
Капитан ещё раз внимательно посмотрел в документы, затем на меня, вновь в документы. Я терпеливо ждал, хотя терпение моё было внешним. Внутри я почти закипел. Особенность моего характера - легко завожусь, да долго остываю.
Наконец сонный гаишник отдал мне права и, пожелав счастливого пути, остановил ещё одного полуночника - темный джип с краснодарскими номерами.
Я кивнул потерявшему ко мне всякий интерес капитану, и залез в кабину. Услышал за спиной прерывистое дыхание пса. «Дышит - это хорошо» - подумал я, а вслух произнёс: - Потерпи ещё немного, скоро будем дома.
Через десять минут мы и правда, были дома. Садоводческое товарищество «Заря», где располагалась моя хибара на положенных шести сотках, спало. Большинство фонарей тоже спало, лишь единицы скудно освещали раздолбаную дорогу. Я по памяти объезжал ямы и рытвины и скоро уперся в свои зелёные ворота. Жители нашего товарищества крепко спали. Только собаки, честно отрабатывая свой хлеб, заливались истошным лаем. Старая немецкая овчарка Грета моих соседей справа - Логвиновых, даже завыла при нашем появлении. Мне стало не по себе от этого тоскливого воя.
Я отнёс пса в дом и положил прямо на кухонный стол. Меня клонило ко сну, как ни как на часах было три ночи. Но бросать собаку в таком состоянии было нельзя, да у меня, если честно, такой мысли и не возникло.