- Сосед… ты это, собаку свою замолчи. Она мне спать мешает, - он громко икнул и матюгнулся: А то я… это… при… при…, - ему никак не давалось это слово: В общем, убью суку.
Я хмуро смотрел на него.
- Всё сказал?
Он кивнул.
- Во-первых - это не сука, а кобель. А во-вторых - пошёл ты на … - именно туда я его и послал.
Его лицо пошло пятнами, а на губах выступила слюна. Он сделал шаг в мою сторону, оторвав руки от спасительного забора. Это и стало его большой ошибкой. Без опоры (ноги на земле - не в счёт), сосед закачался и рухнул, как полено лицом в грязь, рядом со мной. Это выглядело так комично, что неожиданно для себя я расхохотался. Внутреннее напряжение, сковывавшее меня последние часы, тут же спало. Мне даже стало легче дышать. Я помог соседу подняться, весь при этом перемазавшись грязью. Установив его руки, вновь на забор, я, не оглядываясь, продолжил путь к магазину.
И правда, страх, парализовавший меня, спрятался куда-то вглубь. «Придёт день и будет пища» - вспомнил я слова мудреца. Взяв в магазине три бутылки перцовки, я отправился обратно, по дороге обогнав ну очень пьяного и очень грязного соседа.
Певец, как обычно, лежал перед телевизором и смотрел свои любимые новости на НТВ. Я заглянул в экран: кого-то, где-то опять то ли убили, то ли похитили, то ли взорвали.
«Да уж, - мелькнула у меня своевременная мысль, - наши СМИ - отличная визитная карточка планеты».
Пес, конечно же, прочитал мои мысли и, подняв морду, посмотрел в мою сторону.
- Не понял? - услышал я в голове.
- Не важно. Смотри, - махнул я рукой.
Набрав всякой снеди и одну бутылку перцовки, я закрылся в спальне и приступил к подготовке к концу света.
Два последующих дня я помню смутно, словно в тумане. Я всё время пил, когда не пил, то спал. Но спал, тоже урывками. Иногда в поле зрения попадал Певец, со своим неизменным вопросом: Что ты делаешь?
И я всегда отвечал одно и то же, дико скалясь и прищуривая один глаз: Готовлюсь.
Он уходил, а я продолжал пить и спать. Ни о чём не думать. НИ О ЧЁМ!
Следующий раз я проснулся ночью. Просто за окном стояла темень, а из гостиной доносилось громкое сопение Певца. Голова напоминала барабан, нет, целую ударную установку, в которую лупили что есть силы. Я осторожно опустил ноги на пол и встал. Всё завертелось, закружилось вокруг, и я чуть не упал. Медленно, шаг за шагом я двинулся в сторону кухни. При каждом поднятии ноги в голове взрывались тысячи маленьких атомных бомб. Меня мутило, живот давал довольно болезненные позывные о состоянии желудка. Но я шёл вперед, и я был трезв. Прошёл мимо спящего Певца и зашёл в ванную. В зеркало смотреть не хотелось, и я сразу залез под душ. Тёплая вода привела меня в чувство, правда для этого пришлось провести под ней около часа. Мне действительно стало лучше. Голова не прошла окончательно, но острая, сводящая с ума, боль сменилась глухой и локальной в правом виске. Меня подташнивало, но всё же я думаю больше от голода, чем от выпитого. Я достал из холодильника всё, что было съестного, и как сумасшедший набросился на еду. Пытался есть медленнее, тщательно пережевывая, но не получалось. Я запихивал в рот большие куски, запивая её простой водой. Через пять минут желудок довольно заурчал. Закрыв холодильник, я посмотрел через окно на звёздное небо. Тут же вспомнил все, и грусть вновь полилась в меня, как сироп в чай, тонкой струйкой, но заполняя всё тело. На стене, возле кухонного стола, висел отрывной календарь. На крайнем листке стояла дата: 27 февраля.
«Сколько же дней я пил?» - задумался я, пытаясь хоть что-то вспомнить, но всё безрезультатно. Оставалось лишь гадать. «Если я пил два дня, то сегодня - 2 марта. А если сегодня 2 марта, то мне, как и всему человечеству, осталось жить меньше двух дней». Злость вдруг вскипела во мне, но тут же потухла, так и не превратившись в бурю.
- Что толку сотрясать воздух? Лучше ведь от этого не станет, - я пытался быть разумным, но в тот же миг в голове возникла дикая, просто сумасшедшая идея.
«А если я убью его? Ведь он главный координатор на нашей планете» - моя улыбка очень уж смахивала на оскал. Я кивнул сам себе и собрался идти в гараж за топором. Почему топор, я не знал, но нужен был именно он. В голове, как заноза, засела мысль, что если я это сделаю, все беды для Земли, касательно уничтожения извне, останутся в прошлом. В тот момент я был на тысячу процентов уверен в своём решении. Я был одержим. Но пока я дошёл до гаража, сомнения начали одолевать меня. Я вспомнил, как подобрал пса, тогда, в конце сентября. Он стал мне родным и то, что внутри было совсем другое существо, не особо что-то меняло. Я всё же нашёл топор, но даже не коснулся его. Стоял и смотрел, как он лежит на верстаке, а лезвие поблескивает в свете лампочки.