- Профессор Квиррелл! – громыхнул полувеликан.
Отлично. Не Снейп, и то тыквенный пирог.
- Х… Хагрид…
- Это твой будущий преподаватель Защиты от Темных Сил, – шепнул я на ухо Кейт и вышел из-за широкой спины лесничего.
- Доброе утро, профессор, – кивнул я, глядя на этого совершенно нелепого во всех отношениях человека.
Робкий, нескладный, неуверенный в себе, вечно заикающийся и избегающий длинных слов, он сам был похож на первокурсника-переростка. Причем со странностями. Взять хотя бы этот его смешной тюрбан, якобы подарок кого-то там благодарного за спасение (Мерлин, да кого он может спасти?), и острый запах чеснока, исходящий от одежды.
- Мистер Нотт, – кивнул Квирелл, похоже, сам удивившись тому, что сказал все правильно с первого раза.
- А с нами тут Кейт, сэр, значица, – ни к мэнору, ни к Министерству ляпнул Хагрид.
Взгляд преподавателя остановился на лбу Поттер, там, где челка прикрывала шрам. Хм, надо же. Обычно, если знаменитый зигзаг закрыт волосами, не знающие этого стараются углядеть его, шаря взглядом по лбу, как к примеру, Тирэлла, а этот смотрит прямо на отметину.
- А! Юная П-п-поттер.
- Приятно познакомиться, сэр, – мило улыбнулась Кейт, кивая.
- Н-ну, д-до встречи в Х-Хогвартсе! – Квиррелл протиснулся мимо Хагрида, почему-то не пожелав пройти между мной и Поттер, где было посвободнее. Очередная странность.
- А чего он такой нервный? – спросила меня подруга, когда мы уже направлялись в банк.
- Сидит в Большом Зале каждый раз рядом со Снейпом, вот и нервничает. А ну как змей подольет в сок отраву, и чеснок не спасет?
Кейт засмеялась, качнув головой, и поправила очки на переносице. До Гринготтса мы дошли без происшествий, правда, задержались, так как Поттер заглядывала в каждую витрину и расспрашивала обо всем, что не знала. Дольше всего мы проторчали у витрины, где демонстрировали метлы новой модели. Нетрудно догадаться, что Кейт хотелось бы полетать. Я обнадежил ее тем, что на первом курсе у нее будет обучение полетам.
В Гринготтс она зашла вместе с Хагридом, я же остался на улице. Прикинув, что раньше, чем через полчаса, они все равно не вернутся, свернул в магазин фамильяров. Может, поросячий хвост у ее кузена и смотрелся эффектно, но на подарок и близко не тянул.
Как следует изучив всех существ от ящериц и мышей до кошек и птиц, я остановился на белой полярной сове, все это время пристально смотревшей на меня. Наверняка, она понравится Кейт.
Дополнив свою покупку клеткой и кормом, я расплатился и вернулся к банку, откуда как раз выходили мои спутники.
- Тео? Зачем тебе сова? У тебя же есть Филип…
- Мне незачем, а вот тебе она очень даже нужна, – улыбнулся я, протягивая ей клетку. – Считай это моим подарком ко Дню Рождения.
- Вот молодец, парень, – одобрил Хагрид.
Второй раз за день Поттер повисла у меня на шее:
- Спасибо, Тео, ты самый лучший друг!
Растроганный этими словами, я крепче обнял ее в ответ:
- Значит, мы друзья?
Она недоверчиво посмотрела на меня:
- Ты дурак, да? Конечно, мы друзья!
Позже, попрощавшись с Хагридом, мы отправились за учебниками, ингредиентами и посудой для зелий. Глядя на волшебников, обвешанных покупками, я порадовался, что у нас есть Рилли, тут же относящий все купленное домой.
Напоследок мы зашли к мадам Малкин, которая была несказанно горда тем, что сама Поттер решила одеваться у нее. Выбрав четыре темных мантии с разными узорами, Кейт по очереди померила все, и мы с мадам Малкин одобрили каждую, признав, что они хорошо смотрятся на ней.
Отдав Рилли очередные свертки, наконец, добрались до Олливандера. Бедный старик. Разгром, учиненный Кейт, он будет убирать долго, даже с волшебством. Первые две палочки принесли с собой катастрофу, а третья… Хотя и подошла, но… но не понравилась мне. Нет, сама палочка была что надо, и в руке Кейт смотрелась на своем месте, но ее история… Палочка-близнец той, что оставила Поттер сиротой и плюс шрам в качестве бонуса.
А уж фраза Олливандера о том, что «великим людям – великие палочки», и вовсе радости не внушала. Наоборот, появилось предчувствие чего-то неизбежного.
Палочку Кейт аккуратно положила обратно в коробку и отдала домовику. Тот перенес нас в магловский район Лондона в какой-то переулок и, договорившись с ним встретиться часа через два здесь же (после Малкин я не сомневался, что процедура одевания Поттер будет долгой, кропотливой и изматывающей), отпустил.
Хорошо, что морально я был готов к этой пытке. На вопросы «Это или это?», «Мне идет?» и «Ну, как?», отвечал без запинки, стараясь быть максимально честным, но при этом не затягивать споры с Кейт, ибо это означало поиск и примерку чего-нибудь получше.
В результате, спустя шесть блузок, два свитера, водолазку, три пары джинсов, две юбки, ветровку и четыре майки, мы, нагруженные пакетами, вернулись в назначенное место.
Рилли, умудрившись взять все пакеты за раз, уже в который раз аппарировал в особняк и вернулся обратно за нами.
- В Годрикову Впадину? – осторожно спросил я, надеясь, что Кейт откажется.
Видеть это… Слишком рано для нее. С другой стороны, существует ли вообще нормальный возраст для осознания такого?
- Да, – глубоко вздохнув, четко ответил мой единственный друг.
- Рилли, – скомандовал я, и эльф, взяв нас за руки, аппарировал.
====== Глава 3 Миндаль и шоколад ======
POV Кейт
Глубоко вздохнув, чтобы набраться смелости, я открыла глаза. Во рту тут же пересохло, а сердце, до того неистово колотившееся, пропустило пару ударов, словно подумывая о том, чтобы остановиться совсем.
Я здесь. В деревушке, где десять лет назад лишилась всего, даже не осознав этого. Мы стояли посреди пыльной дороги в лучах заходящего солнца, отражавшихся от луж (судя по всему, здесь недавно был дождь) и крыш домов, стоявших по сторонам узенькой улочки.
Тихо, уютно, спокойно. Так по-домашнему. Наверное, если бы все сложилось по-другому, мама сейчас звала бы меня на полдник… Или мы могли вместе делать что-нибудь в саду. Разумеется, у нас был бы сад, но не как у Петуньи, помешанной на идеальности, а особенный, со своей изюминкой. Чтобы было, где раскинуть плед или повесить гамак, или поучиться полетам на метле… Но этим, конечно, занялся бы отец…
От несбыточных мечтаний меня отвлек Тео, объяснивший, что здесь живут только волшебники. Правда, секунду спустя, я и сама увидела на прохожих мантии – неизменное одеяние любого колдуна.
Впрочем, было достаточно взглянуть на дома, чтобы понять, где мы находимся: у одного из крыши торчали шесть труб, и из каждой шел разноцветный дым; у другого из окна вылетали огромные мыльные пузыри, на лужайке третьего две маленькие девочки летали на игрушечных метлах под присмотром отца и домового эльфа.
От этой картинки в глазах защипало. Будто нарочно я видела то, чего у меня никогда не будет.
Тирэлла рассказывала, что папа был одним из самых лучших игроков в квиддич за всю историю Хогвартса. Пока он был ловцом, Гриффиндор не проиграл ни единого матча.
Тетя (она попросила называть ее так) Тир вообще многое знала о моих родителях и по вечерам, за кружкой горячего какао, рассказывала нам с Тео о своих школьных годах.
Дотянувшись до руки Теобальда, я привычно сжала ее. Его прикосновения успокаивали меня после кошмаров, когда все обитатели дома вскакивали из-за моих криков, приободряли, когда меня одолевали грустные мысли, и всегда дарили тепло.
Про себя я давно уже решила, что будь у меня старший брат, он был бы таким, как Тео. Понимающим, добрым и заботливым.
- Кейт?
- Все в порядке, идем, – слабо улыбнулась я.
В ответ он переплел свои длинные пальцы с моими и пошел вперед. Удивительно, почему его идиоты-однокурсники не понимают, насколько он хороший человек. Не каждый может уйти из родного дома и отказаться от всего ради собственных убеждений и веры в правильность своих действий.
Да и родители его не лучше. Холодные, зацикленные на традициях снобы (как назвала их Тирэлла, когда Тео рассказал мне свою историю).
Ничего. Я заставлю увидеть всех настоящего Теобальда Нотта. Уже только ради этого стоит сделать все, чтобы поступить на Гриффиндор.
Мысль о зачислении куда-либо еще даже не рассматривалась. Ну, хорошо... рассматривалась, конечно. А стоило подумать о Слизерине (после рассказов Нотта этот факультет представлялся мне ямой с ядовитыми змеями), так вообще становилось не по себе. Кто знает, что там учудит эта Распределяющая Шляпа…
Однако я все же свято верила, что попаду в Дом Львов. Во-первых, мои родители и все Поттеры (согласно семейному древу в библиотеке Тир) были гриффиндорцами, а во-вторых, я уже не представляла своей жизни без разговоров и посиделок с Тео.
Мы дошли до окраины и остановились у разрушенного дома, окруженного заросшей травой лужайкой, и местами покрытого мхом и увитого плющом.
- Пришли, – почти шепотом сказал друг, и я была благодарна за это понимание.
Никто не должен громко разговаривать здесь, в месте, где двое отдали жизни, защищая своего ребенка.
На глаза навернулись давно сдерживаемые слезы и, отпустив руку Тео, я шагнула к стене. Положив на нее обе ладони, прислонилась лбом. Слезы потекли по щекам и, упав с подбородка, утонули в мягком зеленом мху.
- Мам, пап, я дома, – чуть слышно выговорила я, почти касаясь губами холодного камня. – Простите, что так долго.
Не знаю, сколько так простояла, вновь знакомясь с этим местом и впитывая в себя его дух, но Тео осторожно взял меня за локоть, привлекая внимание:
- Идем, я кое-что нашел.
Смахнув с лица очередную порцию соленой воды, я безучастно кивнула и последовала за ним по высокой траве, на ходу поправляя съехавшие на кончик носа очки.
Мы обошли дом со стороны деревни, и Теобальд указал на огромную широкую доску, вбитую в землю напротив того места, где когда-то была входная дверь.
Она вся оказалась испещрена чем-то, и пришлось подойти вплотную, продираясь сквозь низкий кустарник, чтобы понять, чем.
Впрочем, едва я разобрала пару слов, как дыхание пресеклось, и в горле встал тугой ком.
- Это... – прохрипела я.
- Пожелания, благодарности и соболезнования всех, кто когда-либо был здесь, – пояснил Тео. – Ты та, кто принес всем мир. Никто не забыл об этом и вряд ли забудет.
Их было так много... Вырезанные ножом, вытисненные магией, накарябанные чернилами, выгоревшими и выцветшими от времени, эти фразы были книгой, признанием, что жизни моих родителей и наше счастливое будущее стали не напрасной жертвой.
«Кейт, держись, мы с тобой!»; «Не отчаивайся, малышка, если тебе понадобится помощь, ты всегда можешь обратиться сюда!» (и далее шел адрес); «Джеймс, Лили, спасибо вам», «Кэтрин, моя семья жива только благодаря вам…»; «Кейт, все будет хорошо, ваши родители всегда будут с вами, где бы вы ни были»...
Плача и задыхаясь в руках Тео, я заставляла себя читать каждую строку, пока не прочла все. Мне желали здоровья и сил, успеха и веры, благодарили за спасение семей и окончание войны, называли «надеждой магического мира», Преступившей Смерть и героиней, но я этого не чувствовала.
Всего лишь слабая маленькая тощая девочка с плохим зрением, узнавшая о своей семье и их убийце только две недели назад.
- Я ненавижу его, – захлебывалась я рыданиями на плече у Тео. – Не-на-в... вижу... Если бы... Если бы было можно, я уб... била бы его еще раз... Хотя... Я в... ведь не убила его... Тир сказ... зала, что т... только изгнала и ос... слабила...
- Я с тобой, – успокаивающе шептал Нотт, уводя меня прочь. – Все будет хорошо. Я рядом. И знай, так будет всегда. Поплачь, Кейт, это нормально.
- Отведи меня на их могилы, – кое-как выговорила, цепляясь за его мантию.
- Все, что хочешь, – согласился Нотт, и вскоре я уже стояла перед мраморным надгробием.
Джеймс Поттер. 27 марта 1960 года – 31 октября 1981 года
Лили Поттер. 30 января 1960 года – 31 октября 1981 года
Последний же враг истребится – смерть.
Сев на траву, попросила Тео оставить меня одну, и друг тут же отошел назад, достаточно далеко, чтобы не мешать, но и не терять при этом из виду.
- Мам, пап, привет, это я, Кейт. Наверное, вы меня не слышите, но я все же надеюсь, что это не так. Мне уже одиннадцать, и недавно я получила письмо из Хогвартса, так что скоро буду учиться там же, где и вы. Хочу поступить в Гриффиндор, не буду объяснять почему, думаю, вы и сами знаете. Сейчас живу с Тирэллой и Теобальдом Ноттами, они замечательные люди и...