– Поверить не могу, что ты спасся от моей пули, всего лишь подставив под нее орден.
– К Вашим услугам. Скажу откровенно, ты выбрал правильный момент, застав меня врасплох, «лунный человек», – сменив тон на более ровный, ответил бандит. – Это было сокрушительно.
«Лесть? Неужели он смог оценить силу моей особой пули? У него есть «сканирование» (имеется ввиду умение, показывающее полную информацию о цели)? Как вообще эта железка могла защитить от пули, способной пробить третий класс брони?»
– Как ты узнал, что обычная побрякушка остановит пулю?
– Пошел ва-банк, разумеется! – в улыбке сверкнув ухоженными зубами, радостно ответил актер, видимо радуясь тому, что совершил совершенно глупый и нелепый поступок который мог стоить ему жизни. – Хоть это и адамантиум, я думал, что скончаюсь на месте. И все же, повезло. Это оказалась не магия.
– Вот как. И что теперь ты собираешься делать?
– А сам то, как думаешь? С предвкушением ожидаю лицезреть финал, – с вожделением ответил бандит.
– Все кончено! Твой босс, как и твои товарищи мертвы! Можешь забирать свое сокровище и идти восвояси. Я не стану тебя преследовать, – заявил Итан, бросив орден под ноги бандита.
– Мой босс? Товарищи? Мое сокровище? А-а, вот как, – улыбнулся бандит и безмятежно осмотрел Итана с ног до головы. – Глупец. Куда бы я ни пошел, всегда будет лишь одно место, где я хочу находиться! – на долю секунды бандит скривился в лице, будто что-то вспомнил, но, не желая терять выбранный образ, продолжил. – Есть только одно место, где я хочу находиться. Это место. В этот день. В этот час! В эту секунду! Мне кажется, я ждал этот самый момент всю жизнь. Неторопливый момент не желающий раскрыть тайну о том, кто же из нас двоих сможет покинуть это кладбище! – на всю округу с надрывом, сильно переигрывая, выкрикнул лицедей, вознося к небу руки с растопыренными пальцами.
– Ты безумен!
– Спешу тебя разочаровать. В этом безумном мире, могут жить лишь безумцы. Кто-то больше, кто-то меньше, – пафосно заявил артист с кошачьим взглядом и легкой улыбкой на губах, глядя на своего оппонента. – Между прочим, мне тут пташка нашептала, что ты «Мрачный жнец». Вот же глупость, согласись? Ха-ха-ха! – звонко рассмеялся бандит, демонстративно схватившись за живот. – С какой же посредственностью приходится нынче иметь дело. Лишь бы только довести себя до состояния какофонии опьянения и дурмана, а страх или смелость дорисуют картину. Любая старуха – леди, каждый доходяга – воин, а обычный убийца, стало быть – легенда. Столько обученных умников, а отличить магию от физической атаки – непосильная ноша. Посредственно, не находишь? К тому же, если бы «Жнец» и жил, то уж наверняка бы был дряхлым стариком. Но, на мой взгляд, ты вполне можешь быть… м-м-м, скажем, подмастерьем его подмастерья. Хотя верится с трудом.
– Меня уже начинает раздражать этот заурядный треп! – грубо рявкнул Итан и направил пистолет в лицо зарвавшегося безумца.
– Какой же ты бука, – наиграно огорчился бандит.
Ветер устремился прочь, не желая мешать двум дуэлянтам, освободив просторную арену для переломной в их жизни дуэли. Оппоненты рассматривали друг друга, оценивая на глаз и жизненный опыт, силу и возможные способности соперника. Атмосфера вокруг соперников сгустилась и все словно замерло в гнетущем ожидании начала конца – первого хода, шахматной партии только для двух фигур на огромном поле-доске. Мгновения ожидания, ощущались тяжелым моральным и физическим грузом. В этот момент они думали каждый о своем. Итан, желая поскорее закончить с заказом, хотел лишь одного – поставить жирную точку, в один ход, как бывало не раз до этого, разделавшись с целью одним выстрелом. Или в противном случае – подловить врага на ошибке.
Последний выживший бандит выглядел сосредоточено и решительно, словно умелый воином с холодным спокойствием, грамотно планирующий свои дальнейшие действия. Однако его взгляды и мысли разнились колоссально. Бесконечные нити его мыслей одновременно тянулись во все стороны, постоянно разделяясь, путаясь, переплетаясь вновь и вновь, раз за разом, напоминая переплетенное в неопрятный моток множество паучьих сетей, наложенных друг на друга. Сложно было описать, а уж тем более понять, что творилось у него в голове. Любой телепат, прочитав эти мысли, в лучшем случае отделался бы сильной мигренью. В худшем – обезумел. Талант, позволяющий мгновенно думать и осознавать задуманное, не был подвластен ни одному человеку, возможно даже, ни одному живому существу этого мира. А потоки мыслей не смог бы разобрать даже виртуоз в мгновенном анализе и способностями к ментализму даже на толику. Перевод с мертвого языка показался бы детской забавой перед невыполнимой задачей по поиску хотя бы одной законченной мысли безумца. Однако, приложив немалые усилия, полностью отдав себя кропотливой работе по поиску одной четкой картины, в итоге можно было наткнуться на одно из его видений происходящего. Нечто напоминающее китайскую поэму с философской моралью о двух незнакомцах стоявших посередине узкого подвесного моста. Старый купец, идущий на рынок и простак, спешивший в соседнюю деревню делать предложение руки и сердца. Каждый, утверждая, что торопится, тратили свое драгоценное время на глупый спор. «Философская историю о трудности выбора. Борьба разума и сердца. Битва эгоизма и здравого смысла. Однако в истории не хватает мудреца. Но я готов им стать», – ответил бы бандит, если бы его спросили о сути истории.