— Я, кажется, схожу с ума, — глухо произнес наемник. И поцеловал. Со стоном, злостью, с безумием в каждом прикосновении. Мучительно сладко, настойчиво и жарко.
Его губы плотно прижимались к моим, гася мой стон то ли блаженства, то ли возмущения. Наемник словно сошел с ума, но это было самое сладкое, самое сумасшедшее безумие на свете. Его ладони мягко скользили по моим плечам, спине, трогали ласково и нежно… А потом наемник лег сверху, захватывая мои руки в плен, придавливая над головой и…
Тихая трель раздалась у самого уха. Неприятный глухой сигнал звучал все громче, по нарастающей. Звук доносился из личного коммуникатора, что висел на запястье моей руки. Ну да, я такая! Никогда не бываю без связи… Это же коммуникатор, функции личного планшета, помощник и, блин, да, голосовая связь!
— Маруся, я беспокоюсь! Нам надо поговорить, а ты ушла, не попрощавшись… Конечно, я все тебе прощу, и ты это знаешь, но все же… Детка, свяжись со мной, как освободишься. Мальчики мальчиками, знаю, ты их любишь, как любая молодая свободная девочка, но их у тебя много, а я у тебя один. И… жажду твоего внимания.
Его слова прозвучали очень неоднозначно, двусмысленно и пошло. Кембридж позволил себе слишком много… Но, самое обидное, он сейчас там… а я здесь. Смотрю в злые глаза наемника и ощущаю животную волну ярости.
— Значит, ты с ним спала, — произносит тихо наемник.
— Я? — вот скажите мне, откуда такие выводы!
— Извини. Значит, ты с ним спишь? Периодически, время от времени, когда свободна!? — выдыхает яростно.
— Я вообще не понимаю, о чем ты? Доктор Кембридж лучший друг…
… «отца», — хотела произнести я, но не успела договорить фразу.
— Теперь это так называется. Друзья, значит. А подо мной ты лежишь тоже от большой дружбы, или я еще не в том статусе и звание «хорошего» друга не заслужил!
— Да что происходит? Да и вообще… слезь с меня! Твой… ты… слишком упираешься мне в живот!
— Значит, не отрицаешь!
— Я?
— Что спала с Кембриджем. Звезды! А я, дурак, бросился тебя спасать из лап твоего же любовника. Впрочем… Не знаю, даже если бы ты переспала со всей Галактикой, я бы не остановился. Не сейчас, когда ты так близко! Я словно с ума схожу, в голове прокручиваю оправдания и…
Наемник снова поцеловал. Даже не так! Больно схватил, дергая воротник моей блузки, распахивая на груди и жадно добираясь до нижнего белья. И поцеловал, да. Мучительно, сильно, грубо и зло. Я попробовала вырваться — странно, но получилось.
— Я так понимаю, ты нашел мне оправдания и готов переспать со мной. Для количества или качества? Или с расчетом одним больше, одним меньше? В смысле, мне все равно, и от меня не убудет! — слова вырвались злым шипением, и я вскочила, а потом сделала еще один шаг от мужчины. Кажется, теперь и я знаю, что означается фраза «разбитое сердце». Мне было больно и очень. Но голова прояснилась, видимо, от обиды. Я смотрела на наемника и да, планировала, просчитывали ситуацию.
— Почему ты так смотришь? — произнес наемник, рассматривая мою перекошенную физиономию. В его голосе слышалось неприкрытое бешенство. — Я в чем-то не прав, и все, что было у тебя с мужчинами… ммм… было по большой и светлой любви? Так я не против, честно. Можно и по любви, — усмехнулся нагло. А в глазах плескалось бешенство.
Я ударила его в лицо. Кулак в нос — самое эффективное средство от зарвавшегося самомнения! Жаль, что реакция у наемника оказалась, как у гаутанца (* зеленая инсектойдная раса, славящаяся своими отменными реакциями). Отклонился и даже руку мою перехватил. Потом дернул и прижал к стене.
Наемник
Я соврал. Конечно, я соврал! От мысли, что Лапырева с кем-то спит, кроме меня, было тошно. Тело трясло от бешенства, и я плохо себя контролировал. Так хреново, что даже зубы постукивали друг об друга, собираясь раскрошиться на радость «Машеньке». От темной, дикой ярости я не мог дышать. Держу ее в своих руках и хочется сжать так сильно, чтобы закричала. Орала от боли! Но девушка не понимает, что твориться со мной, смотрит настороженно, злится и нервничает. Правильно, я сейчас на грани… меня надо бояться!
А потом она меня ударила. Почти угодила кулаком в лицо! В своем безумии я почти пропустил движение, и еще немного и получил бы в нос. Жаль, что не получил. Впрочем, и без сломанного носа я начал приходить в себя. Кажется, отпустило. Красная пелена потихоньку начала сходить с глаз. Я отпустил девушку, разжал узкие запястья, которые держал в плену своих рук. И замер, наблюдая. Что же я творю? Контроль у таких как я это все! Только последнее время я забыл, что это значит…