Это был первый звоночек. Второй прозвенел совсем недавно, когда в городе начались странные убийства, в которых концов не найдёшь. Ни свидетелей, ни живых исполнителей. С одной стороны хорошо, когда концы обрублены, с другой, явный прокол. Народ здесь лишним гуманизмом не страдает, но просто так кровь предпочитает не лить, считая нужным для начала поговорить. А тут, как в романах Дарьи Днепровой, убийца убивает убийцу убийцы. Естественно, когда вокруг творятся такие ужасы, в дело вступает не ленивая городская стража, а контрразведка, которая не понимая смысла происходящего начинает реально звереть и то того в круглосуточном режиме принимается рыть землю, попутно ставя на уши всю республику.
И в такой обстановке, вуаля, появляется человек, пытающийся устроить самое большое кидалово со времён святого Владимира с его крещением. Хотя, прости, он еще не канонизирован, так что просто Владимира Святославовича. А поскольку местная контрразведка является нашей крышей и интересующую информацию организационно-технического характера получает от нас незамедлительно, то им хватило соображалки увязать между собой и лично с тобой все неприятности, свалившиеся в последнее время на республику. Так что готовься, для местных, оснований вдумчиво тебя поспрашивать более чем достаточно. А после начала процесса, большинство признаётся не только во всех грехах, но и в развязывании второй мировой и убийстве первого императора. Короче, как там, в молодёжной песенке, круто ты попал ...
В дверь осторожно постучали и в проёме появилась голова одного из служащих. Вежливо поинтересовался, когда можно начинать. Да хоть немедленно, попаданцу давали шанс, в конце концов, кто даст гарантию, что убив Олега, потом Алексея они остановятся. Сначала они, а кто следующий? Вячеслав, девочки? Нет, в отношении соотечественников Рябушев иллюзий не питал, если без разговоров начали валить, значит уже не остановятся.
Клерк вернулся с подсвечником и письменными принадлежностями, в сопровождении крепкого мужика в кожаном фартуке, показавшегося Владимиру смутно знакомым. Когда тот вежливо поздоровался, Рябушев вспомнил, в роли заплечных дел мастера выступал один из бойцов, с которыми подполковник в прошлом году разорил разбойничье гнездо на Ловати. Потом он как-то приводил дочь с чирьем. Если память не изменяет, звали его Ратиша. Интересно, значит штатного палача в республике нет, привлекают обычных служащих по мере необходимости. Подобное положение дел не может не радовать, наличие штатного экзекутора много говорит о состоянии дел в государстве.
Пусть палач и был не штатным, но судя по всему, дело знал. Перво-наперво вставил в рот попаданцу специальный кожаный кляп, затянув его ремнями на затылке. Говорить и кричать можно, а язык не откусить. После кляпа, проверил фиксацию пленника. Закончив с мерами безопасности приступил к выбору рабочего инструмента. Поковырявшись в железе выбрал инструмент очень похожий на косметические щипцы и сунул их в огонь.
- Ты не посмеешь - выдал попаданец, похоже до него ещё не дошло.
- Конечно не посмею - подтвердил Рябушев - я же вышел из рядов, по законам империи, меня даже не имели права призвать для непосредственного участия в допросе. Кроме случаев проведения дознания в отношении лиц признанных вне закона. Накуролесил ты изрядно, но в убийстве женщин и детей пока не обвиняешься, по сему, довольствуйся средневековым дознавателем. Думаю, тебе так даже лучше. Сам посуди, что может с тобой сделать врач из двадцать первого века, пусть и без нанесения существенного вреда здоровью и сохранению товарного вида. Мне ни одна из этих железок не понадобится. И поверь, еловый сучок в уретру, это самое банальное и далеко не самое болезненное.
- Владимир Сергеевич, что он говорит - оживился чиновник.
- Мой соотечественник сомневается, что мы осмелимся сделать ему больно.
- Интересное заблуждение, на моей памяти такое впервые - и уже обратившись к попаданцу начал допрос - назовись кто ты есть.
- Да пошёл ты, клоун - выдал Николай, но гонору в голосе поубавилось - тебя, с твоим доктором и этой макакой скоро на лоскуты распустят.
Чиновник на угрозы не прореагировал, только старательно заскрипел пером. Закончив, поднял глаза на Рябушева - Владимир Сергеевич, сделай милость, растолкуй что он говорит, слишком много индийских слов.