Для нас обоих.
Августин посмотрел на меня.
- Я понимаю причастность Рогана. Но что насчет тебя? Ты осознаешь всю опасность этой заварухи?
- Да, - кивнула я.
- Тогда почему?
- Я здесь, потому что я хочу помочь Корнелиусу. Но, по большей части, из-за Нари Харрисон.
Брови Августина поползли вверх.
- Когда мы говорим о покойных, то обычно упоминаем, кого они оставили, - пояснила я. - Мы говорим «она была женой и матерью» или «он оставил двух детей и трех внуков». Будто бы мертвые ничего не значат, если мы не знаем, что кто-то из их близких все еще жив, и скорбит по ним. Мне ужасно жаль Корнелиуса и Матильду. Но еще больше мне жаль Нари. Она ожидала прожить долгую жизнь. У нее были мечты, исполнения которых она теперь никогда не увидит. Она не увидит, как вырастет Матильда. Она никогда не состарится вместе с Корнелиусом. Она уже ничего не сможет пережить снова, потому что какой-то ублюдок решил ее убить. Кому-то должно быть дело до того, что случилось. Кто-то должен бороться за нее, и убедиться, что ее убийца больше никогда не отберет еще чью-то жизнь, и он, или она, заплатят за свой поступок. Если бы я умерла, я бы хотела, чтобы кто-то обо мне позаботился. Поэтому, я буду этим кем-то для нее.
По коридору к нам топала маленькая фигурка. Я умолкла.
В дверях кабинета показалась Матильда. Она несла здоровенного гималайского кота и маленький пластиковый пакетик. Кот висел на ее руке, совершенно довольный тем, что его тащат, как плюшевого мишку.
Матильда обвела нас троих взглядом, подошла к Рогану и протянула ему кота.
- Мне нужно промыть ему глазки. - Ее голосок был таким милым. - У него коричневые слезы из-за сплющенного носика, и в них попала инфекция. Он не будет сидеть спокойно. Просто не сможет.
Роган уставился на нее, опешив от такой просьбы. Я никогда еще не видела на его лице такого выражения. Выглядел он весьма забавно.
- Ты подержишь моего котика?
Роган моргнул, протянул руки и осторожно взял у нее кота. Кот заурчал, как бульдозер.
Матильда открыла свой зип-пакетик, достала из него ватные подушечки и маленькую пластиковую бутылочку, сосредоточенно нахмурив бровки. Она смочила ватку и потянулась к коту. Тот попытался увернуться, но Роган крепко его держал.
- Сиди спокойно. Будь хорошей кисой. - Матильда высунула кончик язычка в уголке рта, подняла ватный шарик и осторожно вытерла им левый глаз кота.
Это было так необычно. Роган - большой, грозный - сплошная скрытая жестокость и ледяная логика - бережно держит пушистого кота перед крохотным ребенком. Я бы сделала фотографию, но не хотела нарушать момент. Я хотела запомнить все, как есть: серьезная Матильда и изумленный Роган с теплым взглядом в глазах.
Матильда закончила, и я протянула ей мусорную корзину. Она выбросила испачканные коричневым ватки, упаковала обратно свою бутылочку и забрала у Рогана кота, закинув его передние лапы себе на плечо. Она погладила его по шерстке.
- Все, все. Все хорошо. С тобой все в порядке.
Кот замурчал.
Из коридора прибежала взволнованная Каталина.
- Вот ты где. Я отлучилась всего на секунду в ванную, а ты исчезла. Идем, приготовим с тобой печенье.
Матильда взяла ее за руку.
- Спасибо! - поблагодарила она Рогана.
- Пожалуйста, - ответил тот с рыцарской учтивостью.
Августин улыбался.
Роган перевел взгляд на меня.
- Почему я? Почему не ты?
- Корнелиус - папа-домосед, - пояснила я. - Она привыкла искать помощи у мужчин. Наверняка, он обычно держит кота, но сейчас оказался недоступен.
Роган откинулся на спинку стула.
- Ужасно, когда ему напоминают, что он человек, - обратился ко мне Августин. - Он не знает, что с этим делать. Только подумай, Коннор, однажды ты можешь стать отцом, и у тебя будет собственный ребенок.
Роган посмотрел на него так, будто кто-то вывернул ему на голову ведро холодной воды.
Пришло время расплаты.
- Сильно в этом сомневаюсь. Он останется в своем доме, и будет предаваться размышлениям в одиночестве, погруженный в собственный цинизм и горечь.
- И развлекать себя кучами денег и высокотехнологичными игрушками, - подхватил Августин. - Как задумчивый супергерой.
У Августина было чувство юмора. Кто бы мог подумать?
- Может, нам стоило бы скинуться на какой-нибудь прожектор с символом Рогана на нем...
Роган достал бумажник, вытащил две долларовые купюры, и подвинул одну ко мне, а другую к Августину.
- Не могу видеть, как голодают комедианты. Нашей единственной ниточкой остается Габриэль Барановский - любовник Елены, по словам ее мужа-недоноска. Ты поможешь мне с Барановским, Августин?
- Я не планировал посещение, - отозвался Августин. - Но теперь я не против поучаствовать. Не потому, что у меня какие-то альтруистические мотивы, а потому, что когда все это наконец-то выплывет наружу, разразится настоящее землетрясение. Оно сотрясет политику Домов не только в Хьюстоне, но и во всей стране, а я не могу позволить себе не знать его последствия.
- Посещение чего? - встряла я.
- Что тебе известно о Барановском? - спросил Августин.
- Ничего, - ответила я. - У меня не было шанса навести справки. Я была занята, пытаясь не умереть.
- Габриэль Барановский - онейромант, - сказал Роган.
Онейроманты предсказывали будущее через сновидения. Испокон веков люди пытались познать грядущее любыми доступными способами, от бросания костей до изучения дырок в сыре. Просмотр снов оказался одним из самых распространенных методов.
- Он делает очень точные краткосрочные предсказания, - продолжил Роган. - И видит сны преимущественно о бирже.
- Сны - ночью, торговля - днем, - сказал Августин. - Он заработал свой первый миллиард еще до тридцати.
- Первый миллиард?
- Он стоит больше, чем мы оба вместе взятые, - заметил Роган. - Он остановился на трех миллиардах, потому что ему это наскучило.
- Жена? - спросила я.
- Он никогда не был женат, - покачал головой Роган.
- Но он Превосходный.
Это было очень странно. Поиск подходящей партии и рождение одаренного наследника было делом первостепенной важности для Превосходных. В нашем мире, магия была наравне с властью, а Превосходные ничего так не боялись, как утраты власти.
- Если у него нет жены, то, значит, нет и наследника, и его семья утратит статус Дома.
Семья должна была иметь минимум двух живых Превосходных в трех поколениях, чтобы считаться Домом и рассчитывать на место в Ассамблее.
- Ему на это плевать, - сказал Роган. - Он никогда не посещает Ассамблею или публичные мероприятия.
- Очень похоже на одного нашего знакомого, - заметил Августин. - По слухам, у Габриэля есть внебрачный ребенок, но никто и никогда не видел его или ее.
- Тогда что он делает со всеми этими деньгами?
- Что ему взбредет в голову, - пожал плечами Роган.
- Барановский - коллекционер, - сказал Августин. - Редкие автомобили и вина, украшения и предметы искусства.
- Редкие женщины, - продолжил Роган. - Вероятно, он был единственным любовником Елены, но для него она была лишь одной из многих. Это его страсть, и он ничего не может с собой поделать. Чем вещь необычнее и уникальнее, тем больше он ее хочет. Что он хочет очень, очень сильно, так это «Гадалку» 1594 года кисти Караваджо.
- Караваджо был бунтарем, - пояснил Августин. - В 1590-х большая часть итальянской живописи состояла из работ маньеристов - постановочных, неестественных изображений людей с непропорционально длинными конечностями, написанных резкими цветами. Караваджо писал с натуры. Его работы показывали обычных людей и они были очень реалистичными для того времени, лукавыми и забавными. Позже он стал очень влиятельным мастером.
Это все поясняло.
- Барановский отождествляет себя с Караваджо, - сказала я. - Они оба отвергли установленный искусственный статус-кво и делали то, что считали настоящим и важным.
- Именно, - кивнул Роган.
- «Гадалка» была первой работой Караваджо в его стиле, - добавил Августин. - Это был генезис всего, что он создал. Полотно существует в двух версиях, и Барановский уже приобрел последнюю версию у французов за баснословную сумму.