— Тэтч? — мягко позвала Остин.
— Да?
Мы отстранились друг от друга.
— Я хочу поговорить с отцом прежде, чем все начнется.
Все во мне кричало «Нет!», подмывало сказать, что он попытается ею манипулировать, как и всеми вокруг, как поступал с нею всю жизнь, но я был в растерянности. Это ее отец, я не имел права настаивать на чем-то еще, кроме как быть ее парнем и защитником. К тому же у Остин непростой характер.
Я коротко кивнул.
— Если тебе это нужно.
— Просто я... — ее глаза заблестели от слез. — Я хочу, чтобы он сознался. Может, если он сознается в отношениях и пообещает уладить скандал в СМИ, нам не придется иметь дело со всеми этими неприятностями, понимаешь? Просто я чувствую себя так, словно выношу приговор, не давая возможности оправдаться.
Черт возьми, она права. Нечестно обвинять во всем человека, даже не поговорив с ним. Я не понаслышке знал, до чего может довести херовая семья.
Одиночество. Отчаяние. Одиночество.
Одиночество стоит упомянуть дважды по очевидным причинам. Я почти потерял Остин и жил бы сейчас в персональном аду, если бы она не дала мне пинка и не заставила одуматься.
— Знаешь, терпеть не могу признавать твою правоту, но... — я поморщился. — Наверное, ты права.
Она улыбнулась.
— Мне нравится это слышать от тебя.
— Не привыкай, — проворчал я. — Хочешь, чтобы я пошел с тобой?
— Может, просто, я не знаю... — она передернула плечами, — побудешь в машине? На случай, если он взбесится, и нам придется поскорее убраться.
Если мужик тронет хоть волосинку на ее голове, я проведу кучу времени в стенах тюрьмы.
— Человек-автомобиль, — я кивнул. — Понял.
Понятия не имею, что собирался делать ее отец, хотя уверен, он будет кричать и ранить ее чувства — но я не мог пойти и разрушить жизнь этого человека без возможности искупления, даже если он пытался разрушить мою. Верно? Справедливо, что Остин дает ему шанс. Который я никогда не давал собственным родителям.
— Эй, — Остин обняла меня. — Мне не нравится этот взгляд. Хочешь «Маунтин Дью»?
— Серьезно? От этого мне должно полегчать?
Она энергично кивнула.
— Или «МунПай», они у меня тоже есть в заначке.
— Оу, правда?
— Маринованные огурчики! — выкрикнула она мне прямо в лицо, а потом прошептала: — Упс. Я хотела сказать, что огурчики, я слышала, они вкусные и, эм...
— Так ты хотела меня попросить купить тебе «МунПай» и маринованные огурцы, потому что ты знаешь, что дома их нет, да?
Она улыбнулась.
— Хорошие доктора заботятся о своих пациентах.
— Ты понимаешь, что я не такой доктор, да? Я не взбиваю подушки и кормлю тебя вредной пищей. Больше того, ты должна это знать, так как три недели ходила за мной хвостом на работе. Что вообще было в этих твоих заметках для блога?
— Очень точные зарисовки твоей задницы, — она подмигнула. — И частенько я черкала «Остин любит Тэтча» и обводила наши имена в сердечко. Когда же события пошли не в мою пользу, я просто танцевала голой вокруг твоей квартиры, когда тебя не было дома, и наложила на тебя любовное заклятие.
Я чуть не закатил глаза.
— Совсем не странно.
— Так рада, что ты согласился, — она принялась целовать меня в шею, мешая мыслить здраво, а потом рубашка оказалась на полу, а штаны на ручке двери. Я был полностью соблазнен и атакован беременной озабоченной леди, которая плохо держала себя в руках.
— Остин.
Член дернулся к ней
— Я позабочусь об этом, — она наклонилась.
— Нет, ты беременна и...
Я пошутил.
Все мысли покинули меня от ощущения ее рта на моем теле, ее жара, языка.
Я схватился за раковину, пока Остин продолжала мучить меня, и когда я уже думал, что больше не выдержу, поднял ее на ноги и прижал спиной к двери, целуя снова и снова, пока она не начала хныкать подо мной.
— Моя очередь, — хрипло прошептал я ей в шею, сдернул шорты на пол и нашел ее клитор.
Дернув бедрами, она шлепнула меня по руке и тихонько рассмеялась.
— Ты меня убиваешь.
— Все честно, — последовал мой ответ, когда я открыл дверь ванной и понес Остин в кровать. Стоило ее спине коснуться матраса, как я вошел в Остин и окинул взглядом прекрасную девочку, с которой мне хотелось провести всю жизнь.
Мысль ударила с силой несущегося поезда. Это не было связано с ребенком. И со всем происходящим.
Я хотел ее с самого начала.
И как бы нереально это звучало, мне хотелось сейчас большего.
Ее тихие стоны, пока мы занимались любовью, — единственное, что удерживало меня от безумного поступка: желания упасть на колени и сделать ей предложение.
Сейчас не подходящее время.
Похоже, это стало новым девизом моей жизни.
Но я боялся не из-за реакции Остин на мои слова.
До нее я никогда не понимал, сколько красоты может скрываться в хаосе. И мы преодолели этот хаос.
Меньшее, на что я был способен, это сделать ей идеальное предложение.
Глава 40
ОСТИН
Мне не хотелось ходить вокруг да около, поэтому когда я подошла к своему дому — дому, из которого собиралась переехать, как только все закончится — я почувствовала пустоту.
Будто дом, в котором выросла, вовсе и не был домом, а лишь хранилищем моих вещей. Я всегда чувствовала пустоту в этом огромном особняке, только никогда раньше не осознавала, насколько сильно. Я ожидала что-то вроде печали или других эмоций, хоть что-нибудь. Вместо этого создавалось впечатление, словно иду в чужой дом.
Квартира Тэтча казалась роднее и уютнее, впервые с тех пор, как я узнала про отца и мать, мне стало по-настоящему грустно.
Грустно, что отец так поступил с нашей семьей.
Грустно, что единственным для него способом прикрыть свою задницу, было обвинить того, кого должен защищать — мою мать.
Но грустнее всего, что я скоро подарю миру новую жизнь, а отец, если не извинится, не будет рядом — я этого не допущу.
Дотянувшись до дверной ручки, я еле сдержалась, чтобы не постучать. Я знала, что он дома, потому что написала ему заранее и сказала, что хочу поговорить.
Мама ушла, я встречусь с ней позже. Она лишь рыдала и извинялась в трубку, словно это была ее вина.
Мы проговорили два часа, и она призналась, что уже подозревала об измене. Но всякий раз, когда набиралась смелости задать вопрос, у отца словно срабатывало шестое чувство, что что-то идет не так, и он приходил домой с цветами, звал ее на ужины и вообще вел себя лучше. Она убедила себя, что он просто переживает кризис отношений.