***
Появление мужа на террасе отвлекло женщину от волнующих воспоминаний.
- Докки, ты озябла? Давай отнесу тебя в дом? – заботливо глядя на супругу, спросил Уваров.
- Нет, Мишель, побудем здесь немного. Погода сегодня стоит прекрасная. Присядь рядом со мной, нам надобно поговорить.
Уваров придвинул плетёное кресло и уселся в него, вопросительно глядя на жену.
- Мишель, дальнейшее лечение, я полагаю, мне не поможет. Я никогда уже не смогу ходить. Мне не хочется связывать тебя по рукам и ногам. Возвращайся в Россию, домой, к Лизе. А я останусь здесь, - спокойно и мягко сказала Уварова.
- Докки, нет, я никогда не оставлю тебя. Как ты будешь одна, в твоём положении? Прислуга не в счёт. Тебе же даже поговорить будет не с кем. Нет. Поедем домой вместе? – Мишель взволнованно смотрел на жену.
- Я не хочу возвращаться. Не хочу, чтобы Володя видел меня такой, - опустив глаза, негромко ответила Докки.
- Тогда мы останемся здесь. Вместе. Что он пишет?
- Всё то же. Знаешь, Мишель, я даже представить себе не могла прежде, что мы с тобой можем стать настоящими друзьями. А сейчас ты – самый близкий мне человек, которому я могу откровенно рассказать обо всём, что у меня на душе. Это удивительное чувство! Так приятно, что можно на тебя положиться во всём. И отчего мы не были так близки прежде, когда я была здорова?
Докки взяла мужа за руку и внимательно посмотрела в его необыкновенные синие глаза.
- Мишель, мне нужна твоя помощь.
- Да, душа моя, я сделаю всё, о чём попросишь.
- Напиши Володе, что я умерла.
- Нет, Докки, нет! Это, право, никак невозможно! Грех говорить такое!
- Прошу тебя, Мишель, пожалуйста! Сделай это для меня. Пусть этот грех будет на моей совести. Всего лишь одним грехом больше, - грустно усмехнулась Докки. - Ты же знаешь, как я люблю его. Мне невыносимо жить, осознавая, как страдает Владимир. Я должна отпустить его.
- Но, Докки, душа моя, он всё равно узнает. От Лизы, от твоей матери, от Сержа. Да мало ли кто из наших знакомых приедет и увидит тебя!
- Я напишу матери, всё объясню, она никому не скажет. Она поймёт. Я никуда не выхожу, кто меня увидит … А Лиза … - Докки тяжело вздохнула. - Пусть она тоже думает, что я умерла. Она ведь желала этого.
- Докки, Лиза раскаялась давно. Ты же читала её письма. Прости её, она же наша дочь.
- Нет, Мишель, я не могу. Мне легче думать, что у меня нет дочери.
Уваров сосредоточенно думал, опустив голову вниз. Возможно, Докки права. Так будет лучше для всех. Они оставят прошлое там, в России, а здесь, в Италии, начнут новую жизнь. Он, она и … Розали.
- Мишель, ты напишешь ему? – вновь спросила Докки, ласково проводя кончиками пальцев по щеке мужа.
- Напишу.
Глава 1
1857 год. Владимирская губерния, Ильинское.
Лето подходило к концу. Август напоследок радовал тёплыми, погожими деньками.
Володя, сидя на деревянных мостках чуть заросшего ряской и кувшинками пруда, удил рыбу. Солнце мягко пригревало, играя весёлыми бликами на тёмно-зелёной глади воды. Над слегка пожухлой травой, иссушенной июльским зноем, порхали разноцветные бабочки и стрекозы с прозрачными крылышками. Кругом царило умиротворение и тишина, нарушаемая лишь таинственным шёпотом листвы. Володе нравилось в одиночестве приходить сюда, к старому пруду, находящемуся на самом краю усадебного парка. Не отводя внимательного взгляда от поплавка, он рассматривал причудливые очертания плывущих по небу облаков, отражавшихся в зеркальной поверхности воды. Душу ласкала безмятежная радость и предчувствие чего-то необыкновенно хорошего.