Их отношения развивались так стремительно, что Докки до сих пор не могла поверить, что они с Владимиром стали близки. До недавнего времени у неё был только один мужчина – её муж. Поэтому то, что она решилась стать любовницей другого мужчины, ошеломило её саму.
Случайные встречи, короткие разговоры, влюблённые взгляды, незаметные для посторонних глаз касания – именно так начался их роман. Докки чувствовала себя юной девушкой, щёки которой то и дело заливал стыдливый румянец, а по телу разбегались мурашки, стоило ей ощутить прикосновение руки Владимира. Ей нравилось, что в нём непостижимым образом сочетались юношеская восторженность и обожание с решительностью и напором взрослого мужчины. Владимир был весьма романтичным. Он каждый день посылал ей одну розу и записку со стихами. Не имело никакого значения, что те строки были написаны другими поэтами, ведь смысл фраз, облачённых в рифму, точно соответствовал тем страстным словам, которые Владимиру удавалось шепнуть ей на ушко. Прежде никто не посылал ей таких писем. Мишель, даже в то время, когда был влюблён, писал короткие, сухие письма, а ей так хотелось возвышенных, поэтических чувств!
Очень скоро случайных встреч стало мало, и Владимир назначил ей свидание в Михайловском саду. Нет, он не прислал записку. Он подошёл к ней и тихо сказал, что будет ждать на аллее у павильона в три часа. Он не просил, не умолял о встрече. Лишь сказал, что будет ждать. Как же она могла не прийти, коль он будет ждать? Владимир знал, что она ездит в Михайловский сад гулять с дочкой. Докки дала гувернантке денег, чтобы та отвела Лизоньку в кондитерскую, когда станет прохладно, и сказала о том, что ей надобно ненадолго отлучиться по делам. Так было заведено и прежде, поэтому никакого удивления кратковременная отлучка хозяйки не вызвала. Лиза, держа в руках букет из желтых и багряных листьев, бежала впереди, весело напевая что-то, гувернантка следовала за ней. Докки немного отстала. Внутри всё трепетало от волнения и небывалого возбуждения. Тайное, запретное свидание, пусть и в людном месте, будоражило кровь.
Дойдя до павильона, Докки повернула на безлюдную аллею, на которой её ждал Владимир. Он взял её руки в свои и поднёс к губам.
- Погодите, Володя, перчатки …
Докки высвободила руки и стянула лайковые перчатки, мешавшие кожей ощущать его нежные поцелуи. Глаза молодого человека вспыхнули страстным огнём, когда она так решительно устранила досадный барьер меж ними. Да, в тот момент Докки всё решила для себя. Меж ними не будет более преград. Никаких. Владимир всё понял, почувствовал. Он порывисто целовал её маленькие ладошки и изящные пальчики. Ни один из её отполированных до блеска ноготков не остался без поцелуя. Докки мягко высвободила руки и взяла его лицо в свои ладони, призывно глядя в его полыхающие пламенем глаза. Владимир приблизился к ней и, крепко обхватив за плечи, страстно поцеловал. Докки задохнулась от нахлынувших чувств.
- Володя, мальчик мой, - только и смогла она прошептать, когда он прервал поцелуй.
- Докки, любимая! Я не смел надеяться… я не смел предложить раньше … Нам надобно увидеться наедине.
Он был смущен и взволнован. Докки чувствовала, как дрожат его руки. Но Владимир не отвёл глаз от её лица, а смотрел пристально, ожидая ответа. У Докки вновь перехватило дыхание.
- Да, - тихо выдохнула она, опуская длинные ресницы и чувствуя, как краска заливает лицо.
Вдали послышались голоса. Владимир отпрянул от неё. Докки пошла вперёд, Владимир, чуть отстав, следовал за ней. Он любовался её лёгкой, летящей походкой. Докки сошла с дорожки и принялась собирать опавшие с клёнов листья. Владимир остановился, поравнявшись с ней. Он не мог отвести глаз от её прелестного лица, светившегося счастьем. Докки по-девичьи озорно улыбнулась, на щеках появились милые ямочки. Она порывисто шагнула к Владимиру и осыпала его золотыми листьями. На его лице на миг отразился детский восторг, но уже в следующую секунду он сорвался с места, схватил её в объятья и принялся осыпать лицо жадными поцелуями.
- Володя, всё … довольно … увидят, - слабо сопротивляясь, счастливо смеялась Докки, которую в тот момент совсем не волновало, кто и что подумает о ней.
- Докки, вы сможете приехать завтра в гостиницу? - смущаясь от того, что его предложение могло показаться ей непристойным, тихо спросил Владимир.
- Я приеду, Володя, - шепнула ему на ухо Докки, опалив щеку горячим дыханием.
- Я сниму номер в «Знаменском вокзале», там много приезжих, на нас никто не обратит внимание. Это очень приличное заведение, его содержит княгиня Вачнадзе, - чуть виновато, словно оправдываясь, говорил Владимир.