- Докки, я не хочу в своём доме слышать имя Протасова. Мне это неприятно. Нам надобно договориться сразу. Я дам тебе полную свободу, но на людях, и я настаиваю на этом, ты должна вести себя как примерная супруга. Мне хватило рогов, которые, по твоей милости, я носил до Польши. Больше никаких безрассудств, договорились? Думай, пожалуйста, о своей и моей репутации.
- Мишель, я обещаю вести себя осторожно и более не давать повода для сплетен. Благодарю тебя за понимание.
- Вот и славно. Дорогая, а как Лизонька? Ты давно видела её?
- В прошлое воскресенье я заезжала к ней в пансион и даже уговорила директрису отпустить её со мной в кондитерскую.
- Я соскучился по дочери. Она, наверное, выросла и изменилась за это время, - задумчиво произнёс Мишель.
- Да, она заметно подросла, но пока ещё не изменилась настолько, чтобы ты не узнал её, - рассмеялась Докки. – Через несколько лет она станет красавицей. У неё мои волосы и твои глаза. Мишель, она спрашивала о тебе. Тоже скучает.
- Хочу навестить её в воскресенье. Директриса позволит?
- Пустишь в ход своё обаяние, скажешь пару комплиментов, как ты умеешь. Она же женщина – не устоит, - улыбнулась Докки и продолжила более серьёзно. - Ты же с войны вернулся, почти два года не видел ребёнка. Она должна проникнуться сочувствием.
- Дорогая, я пойду к себе, приведу себя в порядок и переоденусь. Нам надобно вечером навестить графиню Уварову. И ты собирайся, - велел Мишель, вставая из-за стола.
- Хорошо, дорогой. Я буду готова через час, - послушно ответила супруга.
- Да, и завтра не отлучайся надолго. Нам надобно навестить твоего кузена.
- Утром или вечером?
- Вечером. Утром Серж на службе.
Докки уже поднялась в свои покои, когда посыльный из лавки привёз цветы. Щёки её тотчас вспыхнули румянцем, ладони стали влажными. Она знала, кто прислал ей эти потрясающие чайные розы. Дрожащими от волнения пальцами Докки достала записку.
«Любовь моя! Я снял номер 5 в «Знаменском вокзале». Буду ждать тебя завтра в полдень и ежедневно в четыре пополудни. Безумно хочу видеть тебя! Каждый день без тебя подобен медленной смерти. Навеки твой, В.П.»
В полдень, он будет ждать в полдень! Ах, как мало времени, вечером надобно быть у Киселёвых. Просить у Мишеля отсрочки визита она не решилась, боясь рассердить его. Докки тяжело вздохнула. Она поднесла цветы к лицу и, прикрыв глаза, с наслаждением вдохнула чарующий аромат. Володя, мой милый мальчик, как же дожить до нашей встречи!
***
Владимир ждал Докки в гостинице. Он приехал пораньше, к одиннадцати. От волнения он не мог усидеть на месте и мерял комнату стремительными шагами. Владимир не знал, сможет ли она прийти сегодня, а ожидание делалось с каждой минутой всё томительнее.
Он предупредил портье, что ожидает приезда супруги и просил проводить её в номер, чтобы скрыть свидание от случайных свидетелей.
Через полчаса в номер постучали. Владимир подскочил к двери и резко распахнул её.
- Докки, любовь моя!
Владимир обхватил рукой её тонкий стан и увлёк за собой в комнату.
- Я так боялся, что ты не придёшь!
- Что ты, милый, как же я могла не прийти, коль ты ждал меня?
Докки положила руки ему на плечи и прильнула к губам в жарком поцелуе.
- Красавица моя, дай хоть посмотреть на тебя. Я невероятно соскучился по твоим прекрасным глазам, по этим милым ямочкам, по чудесным волосам, по этим маленьким ручкам, - приговаривая, Владимир осыпал возлюбленную нежными поцелуями. По щеками Докки текли слёзы, а глаза светились от счастья.
- Ну вот! Уезжал – плакала, приехал – снова плачешь. Ты не рада моему возвращению?
- Любимый мой, я еле дождалась нашей встречи. Получив цветы, я просто сгорала от желания быть с тобой!
- Маленькая моя! – Владимир крепко прижал её к себе, касаясь подбородком макушки. – Докки, ты выше была прежде!
Она чувствовала, как бешено колотится сердце в его груди, и от этого её сердце тоже пустилось вскачь.
- Это ты вырос, мой милый, - подняла на него сияющие глаза Докки, язык которой не повернулся назвать этого высоченного, широкоплечего мужчину мальчиком.