На той же неделе апартаменты были куплены, и Владимир, к большому неудовольствию матушки, съехал из родительского дома.
Квартира располагались в двухэтажном деревянном доме на набережной реки Пряжки. Она занимала весь верхний этаж и имела отдельный вход. В апартаментах было всё, что нужно для комфортного проживания небольшой семьи – передняя, гостиная, столовая, кабинет, библиотека, несколько спален и комнат для прислуги, а также кухня. Докки самозабвенно принялась за обустройство нового любовного гнёздышка. Под её руководством Владимир нанял работников, чтобы навести лоск, отделав помещения по последней моде. Прежде в квартире проживала купеческая семья. По мнению Докки апартаментам не хватало роскоши и некоторого шарма. Она помогла Владимиру подобрать новую обстановку и нанять немногочисленный штат прислуги. Помимо хозяина, в квартире должны были постоянно проживать кухарка, горничная и слуга, совмещающий роль дворецкого и конюха. Во внутреннем дворе, за домом, располагалась конюшня, в которой Владимир намеревался держать своего коня. Как и каждому другому офицеру, поручику Протасову полагался денщик. Этого дюжего молодца Владимир тоже пожелал поселить в своей квартире, чтобы тот, в случае надобности, всегда был под рукой. Пока Владимир был занят на службе, Докки с удовольствием обходила лавки и магазины, в поисках изящных вещиц для создания уюта в новой квартире.
Глава 16
Минуло четыре года. Поначалу встречи Владимира и Докки больше напоминали любовные свидания. Встречаясь несколько раз в неделю, любовники со всей страстью предавались любовным утехам, весьма неохотно расставаясь по вечерам. Владимир в наёмном экипаже отвозил Докки к Уварову на Миллионную улицу, а сам возвращался в свою квартиру, ужинал в одиночестве и ложился спать. Владимир почти полностью отошёл от светской жизни, посвящая свободные вечера общению с товарищами в Офицерском клубе или на квартире у Ходкевича, а также визитам к родственникам.
Поначалу родители настаивали на том, чтобы сын сопровождал их на светских мероприятиях, ведь в приглашениях всегда указывалось и его имя, а беззастенчиво манкировать исполнением светских обязанностей было попросту неприлично. Но стоило Владимиру появиться на светском рауте или музыкальном вечере, как тут же его начинали донимать своим вниманием матроны и почтенные отцы семейств, имевшие дочерей на выданье. Что уж говорить о балах, приехав на которые молодой человек из приличной семьи не мог позволить себе не танцевать. А пригласив девицу на танец, кавалер, следуя этикету, обязан был на следующий день нанести визит в дом её родителей. Терять время на эти никому не нужные визиты, вместо того, чтобы проводить время с Докки, Владимир не хотел. Посетив в самом начале сезона первые три бала, он твёрдо заявил родителям, что более приглашения на балы принимать не намерен.
Свободные вечера Владимир с большим удовольствием проводил в гостеприимном доме Аносовых, подолгу беседуя с Верой или играя на бильярде с её супругом. Глядя на спокойную, размеренную жизнь этой семьи, Владимир искренне радовался за сестру. Любящий муж, здоровые, жизнерадостные дети – что ещё нужно женщине для счастья? То, что Аносов боготворит молодую жену, не вызывало никаких сомнений. Не надобно было обладать особой наблюдательностью, чтобы заметить ласковые касания рук и обмен нежными взглядами между супругами. Владимира подкупало, что Пётр Васильевич безумно любил своих детей. Генерал радовался, как ребёнок, играя с шаловливым Сашенькой, и души не чаял в маленькой Софье Петровне – прелестном кареглазом ангелочке с белокурыми кудряшками. Он не спускал девочку с рук и мог часами говорить о ней. А какими глазами смотрела Вера на мужа! Владимир удивлялся тому, что и через шесть лет после свадьбы их любовь осталась такой же сильной, какой была в самом начале. Глядя на Аносовых, Владимир сожалел о том, что у него и Докки нет возможности вести такую же счастливую, спокойную жизнь и осознавать, что твоему счастью ничто не угрожает.
***
Светские мероприятия, на которых Докки должна была сопровождать супруга, воспринимались ею как нудная повинность и не доставляли никакого удовольствия. Это была своего рода плата за те часы счастья, которые она могла спокойно проводить с любимым. Тем не менее, она честно и старательно выполняла достигнутую договорённость, поэтому Уварову не в чем было её упрекнуть. Супруги вместе ездили в гости к знакомым. Докки, расточая направо и налево лучезарные улыбки, вела себя по отношению к Мишелю как внимательная и заботливая жена. Каждый из них на людях безупречно играл свою роль, помогая партнёру. Докки по-прежнему блистала на балах в окружении многочисленных поклонников. Успех жены в обществе тешил самолюбие Мишеля. Он был доволен, что она сумела восстановить репутацию неприступной красавицы, влюблённой в собственного мужа.