С ревом открыли стрельбу погонные орудия "Рэптора". Пороховой дым, приносимый легким бризом, неуклонно стелился с подветренной стороны, и круглые ядра начали усеивать белыми перьями воду вокруг цели.
Осталось недолго, друг, - злобно подумал Шейкир. - И вам лучше быть благодарными, что мы плывем по приказу короны. Во всяком случае, так оно и есть. Потому что, если бы это было не так, если бы это зависело от меня, не было бы никаких пленных. Но император, слава Богу, лучше меня, как человек. А это значит, что однажды я не предстану перед Божьим правосудием с кровью бойни на руках.
Он бросил еще один живописный взгляд на небо, солнце, воду и корабли, затем отбросил эту мысль и повернулся к своему второму помощнику.
- Расчеты к батарее левого борта, - холодно сказал он. - Полагаю, через несколько минут у нас будет для них кое-какая работа.
- Капитан?
Шейкир поднял глаза, когда в дверях штурманской появился Данкин Хиндирс, казначей "Рэптора". Капитан изучал местные карты, обдумывая, куда в следующий раз двинуться на охоту, и заморгал от яркого солнечного света, обрамлявшего казначея, пока тот стоял в открытой двери.
- Да?
- Капитан, думаю, может быть, вам лучше подняться на палубу.
- Что? - Шейкир выпрямился. - Что не так?
- Все в порядке, сэр, - сказал Хиндирс очень осторожным тоном. - Я просто боюсь, что все станет немного шумным, и подумал, что вы предпочли бы быть там, когда это произойдет.
- Шумно? - Глаза Шейкира начали привыкать к яркому ореолу, окружавшему глаза Хиндирса, и он нахмурился, когда заметил выражение лица казначея. Капитан подумал, что он выглядит немного злобным, как человек, который проглотил паука и не совсем уверен, что тот останется проглоченным.
- Что происходит, Данкин?
- Только что подошла лодка с "Уиндкреста", - ответил Хиндирс. - Она доставила записку от капитана Жирака. Вместе с накладной на один из призов.
- И что? - немного нетерпеливо зарычал Шейкир.
- И выявилась причина, по которой эти галеры были такими упрямыми, сэр, - сказал ему Хиндирс. - Конвой был зафрахтован короной Делфирака. Четыре галеона загружены в основном военно-морскими припасами для судостроительного проекта Храма. Пятый перевозит несколько сотен тонн медных и оловянных слитков, очевидно, для отливки артиллерии для их нового флота. Уверен, что император и военно-морской флот будут соответственно рады видеть все эти грузы. Но шестой вообще не был зафрахтован Делфираком. Не совсем. Это чартер "рыцарей земель Храма".
Нетерпение Шейкира внезапно исчезло, и он откинулся на пятки.
- Номер шесть не перевозил военно-морские припасы или медь и олово, сэр. - Хиндирс покачал головой. - Он нагружен золотыми и серебряными слитками. Я пока не знаю, насколько это много, но, по-моему, все, что я мог бы оценить прямо сейчас, почти наверняка будет заниженным. Он перевозил более чем шестимесячные платежи Храма на верфи, строящие новые галеры для Церкви в Фирейде. И, вдобавок ко всему, совет викариев, по-видимому, санкционировал выплату субсидий портам, которые теряют больше всего денег, потому что они были закрыты для нашего судоходства. И, по словам шкипера галеона - который в эту минуту не является счастливым человеком, капитан, - там также есть приличная сумма денег, которая предназначалась для выплаты пенсий наследникам храбрых делфиракцев, убитых этими мерзкими чарисийцами.
- Лэнгхорн! - пробормотал Шейкир. Приз, подобный тому, который описывал Хиндирс, выпадал, возможно, раз в жизни капера, и он почувствовал внезапное покалывание богатства, пробежавшее по его нервам. Но затем выражение его лица резко изменилось.
- Лэнгхорн! - повторил он совсем другим тоном, и Хиндирс хрипло рассмеялся.
- Да, сэр. Это одна из причин, по которой я ожидаю, что поднимется шум, когда расскажу об этом людям.
- "Шум", возможно, не подходит для описания этого, - кисло сказал Шейкир, когда к нему вернулись его собственные более ранние мысли. "Рэптор" и другие корабли, плававшие с ним, действовали по королевскому ордеру. Это означало, что корона собиралась прикарманить три четверти стоимости корабля с сокровищами, в то время как каперы, которые фактически захватили его, получали только четверть, чтобы разделить их между собой.
Знаешь, Ларис, - сказал он себе, - удивительно, насколько лучше эта аранжировка звучала для тебя час или около того назад, не так ли?