Но это была не гипотетическая эпоха, которая могла существовать когда-то, столетия назад. Это было настоящее, и в настоящем это был явно незаконный акт. Тем не менее, на указе о назначении Мейкела Стейнейра архиепископом всего Чариса стояла не просто подпись Кэйлеба Армака, но также подписи и печати каждого члена его королевского совета, спикера палаты общин... и девятнадцати из двадцати трех других епископов королевства Чарис. Те же подписи и печати были прикреплены по отдельности и к "письму" Стейнейра, что было еще более пугающим. Это был акт неповиновения не одного человека, не одного короля, не одного архиепископа-узурпатора; это был акт неповиновения целого королевства, и если бы ему позволили устоять, последствия были бы немыслимы.
Но как нам не дать ему устоять? - почти в отчаянии спросил себя Дючейрн. - Они разгромили - как говорит Замсин, уничтожили - флоты Корисанды, Эмерэлда, Чисхолма, Таро и Долара. Никого не осталось, никого, кого мы могли бы послать против них.
- Думаю, - продолжил Тринейр, несмотря на сердитое, испуганное молчание своих коллег, - что мы должны начать с признания ограничений, с которыми мы сталкиваемся в настоящее время. И, честно говоря, у нас нет другого выбора, кроме как открыто признать провал нашей первоначальной политики, а также признать трудности, с которыми мы сталкиваемся, пытаясь оправиться от этого провала.
- Как? - потребовал Мейгвейр, очевидно, все еще страдая от предыдущих замечаний Тринейра.
- Обвинение, которое, скорее всего, окажется опасным для Матери-Церкви и авторитета совета викариев, - ответил Тринейр, - заключается в том, что атака, направленная против Чариса, каким-то образом подтолкнула Кэйлеба и его сторонников к этому открытому неповиновению и ереси. Что если бы мы не действовали против прежней политики Хааралда так, как мы это делали, Чарис не был бы потерян для нас.
Он еще раз оглядел стол, и Дючейрн коротко кивнул в ответ. Конечно, именно это собирались сказать их враги. В конце концов, это было правдой, не так ли?
- Полагаю, - сказал Тринейр, - что эти документы являются самым ясным доказательством того, что такое обвинение вообще не соответствует действительности.
Дючейрн почувствовал, как его брови пытаются приподняться от удивления, но он каким-то образом удержал свою челюсть от отвисания.
- Очевидно, - продолжил канцлер, все еще произнося так, как будто то, что он говорил, на самом деле имело некоторое представление о реальности, - независимо от того, чье имя подписано под этим так называемым "открытым письмом", что на самом деле за этим стоит рука Кэйлеба. Этот Стейнейр - просто рупор и марионетка Кэйлеба, кощунственная и богохульная маска для решимости Кэйлеба придерживаться агрессивной и опасной внешней политики своего отца. Без сомнения, некоторые люди увидят, что неоспоримый гнев Кэйлеба из-за смерти его отца и нападения, которое мы поддержали, побудил его предпринять такие вызывающие шаги. Однако, как было хорошо установлено, не Мать-Церковь или совет викариев, а рыцари земель Храма поддержали обращение к оружию против самонадеянных амбиций Хааралда.
Клинтан и Мейгвейр тоже проглотили это, - отметил Дючейрн, - хотя так уж получилось, что "светские" магнаты земель Храма также оказались членами совета викариев. Это правда, что юридическая фикция о том, что они были двумя отдельными образованиями, достаточно часто служила целям викариата на протяжении многих лет. Однако сама частота, с которой использовалась эта конкретная уловка, означала, что все признали ее ложным различием.
Ничто из этого, казалось, не смутило Тринейра, который просто продолжал говорить, как будто он делал какое-то подлинное различие.
- Нигде в переписке или дипломатическом обмене между рыцарями земель Храма и любым из вовлеченных светских правителей не было никакого обсуждения крестового похода или священной войны, что, несомненно, имело бы место, если бы Мать-Церковь выступила против отступников и еретиков. Очевидно, что Кэйлеб и его сторонники владеют большей частью переписки между светскими союзниками рыцарей земель Храма и их военно-морскими командирами. Как таковые, они должны осознавать тот факт, что Мать-Церковь вообще никогда не была вовлечена и что, на самом деле, вся война имела свои причины в чисто светских мотивах и соперничестве. Тем не менее, их немедленным ответом было нечестивое и еретическое назначение епископа-отступника на пост архиепископа Чариса вопреки совету викариев как избранных и посвященных Богом управляющих и категорическое отвержение данной Богом власти Матери-Церкви над всеми Божьими детьми.