Вагиф молча направился в другой конец помещения, где подошел к ячейке, номер которой соответствовал последним записанным цифрам. Аккуратно набрав шифр, он, затаив дыхание, потянул на себя дверцу. Боковым зрением он чувствовал взгляд Алексея Васильевича. Неожиданно дверца, неприятно скрипнув, поддалась. Медленно сунув внутрь руку, Вагиф вытащил старую спортивную сумку. Она была грязной, громоздкой и довольно тяжелой.
Алексей Васильевич, увидев в руках Вагифа сумку, еле заметно кивнул ему. Из зала Вагиф вышел первым. За ним, держа правую руку в кармане, вышел Алексей Васильевич, точно соблюдая принятую в таких случаях дистанцию. Спокойно дойдя до машины, Вагиф сел на заднее сиденье. Машина медленно тронулась и, сделав небольшой круг, подъехала к стоявшему Алексею Васильевичу, который, еще раз окинув взглядом улицу, быстро опустился на сиденье рядом с Вагифом. За ними никто не следил, и антикварная «волга», сорвавшись с места, помчалась в сторону пригорода.
Всю дорогу они молчали. Лишь подъезжая к даче, Вагиф, закурив сигарету, неожиданно спросил:
— Алексей Васильевич, я вот все думаю и не могу понять, почему вы приехали на этом доисторическом автомастодонте?
— Это для вас, молодых, автомастодонт, а для меня машина моей молодости. Это во-первых. А во-вторых, вы, паршивцы, все остальные машины к моменту моего выезда увели. И вообще, это мое личное дело, на чем хочу, на том и езжу. Вот так. Дай-ка мне лучше сигарету. — И, отвернувшись, мэтр с удовольствием затянулся крепкой сигаретой.
Приехав на дачу, Вагиф с Алексеем Васильевичем сразу же поднялись к нему в кабинет. Не успели они зайти в комнату, как раздался требовательный телефонный звонок. Подойдя к аппарату, мэтр, откашлявшись, поднял трубку.
— Да, здравствуйте, — почтительно ответил он, садясь в кресло. — Спасибо, все хорошо. Да-да, пока все хорошо… Нет, это были не мои ребята… Нет, никакой информацией не располагаю… Конечно, если что-то узнаю, непременно доложу. Непременно. Всего наилучшего.
Взяв со стола пачку сигарет, только что положенную Вагифом, Алексей Васильевич жадно закурил.
— Уже интересуются, — тихо начал он, — не связаны ли мы с инцидентом у этой чертовой кулинарии. К слову сказать, на сей раз мы разнесли кулинарию. Даже как-то неудобно сказать, так что придется молчать, а то засмеют. — И, весело рассмеявшись, мэтр потянулся к бару.
Разлив коньяк, он кивнул в сторону сумки. Вагиф молча положил ее на журнальный столик и открыл. Заглянув внутрь, он под влиянием неосознанного им самим чувства резко перевернул ее. Из ее чрева медленно посыпались деньги, целый дождь долларов. Они образовали небольшую горку. Отдельные купюры, слетая с верхушки денежного холма, кружась, падали на пол.
— Сколько там? — хрипло произнес Алексей Васильевич, одним махом опрокинув рюмку.
— Думаю, несколько сот тысяч, — окинув взглядом деньги, ответил Вагиф.
— Пересчитай и положи в мой сейф, а сумку внимательно осмотри и уничтожь.
Деньги Вагиф сложил в небольшой потайной несгораемый сейф, о котором, кроме них с Алексеем Васильевичем, никто не знал. Прикрыв сейф зеркалом, он тщательно осмотрел сумку, но она не представляла никакого интереса, и он со спокойной совестью бросил ее в камин. Когда все было кончено, он сел в кресло напротив Алексея Васильевича.
— Я все думаю, что делать с деньгами. И чем больше думаю, тем больше прихожу к мнению, что нам с тобой никому ничего о них говорить нельзя. Дело не в деньгах, просто, рассказав, как они к нам попали, мы можем оказаться втянутыми в такие коллизии, что в результате нам уже ничто не понадобится. Сумку, кроме нас двоих, видел только Константин, а он будет молчать. Так что все шито-крыто. Да, и последнее, — после небольшой паузы продолжил он. — Все, что произошло, мне очень не нравится, все это от начала до конца ненормально и алогично. В том числе и то, как мы вышли на эти проклятые деньги. Я уже не говорю, что несколько сот тысяч долларов за одно убийство — это, по-моему, чересчур много, что также наводит на определенные мысли. Поэтому не удивляйся тому, что я скажу. Будь осторожен. Обычно после таких негаданных везений наступает полоса не менее негаданных осложнений. Особенно в нашей работе. Этот закон я на собственной шкуре проверил. А сейчас иди, я очень устал. Да и тебе необходимо отдохнуть. С утра поезжай в пансионат, я распоряжусь. Я тут покумекаю, а потом сам приеду, и все обговорим.
Попрощавшись, Вагиф покинул комнату. Он не мог избавиться от ощущения, что стоит на пороге каких-то малоприятных событий. Однако реальность оказалась еще более страшной и малопонятной. Но все это было впереди.