Спук испугался громкого голоса. Он прыгнул в сторону. Но так как корда все еще удерживала его, Спук не удержался на ногах и упал. Веревка лопнула, как это и было предусмотрено. Иначе, запутавшись в ней, лошадь могла серьезно пораниться.
Увидев, что произошло с другой лошадью, Пеппер тоже испугался. Он дернулся к стене и, ударившись о нее, заржал от внезапной боли.
Импортированные доски из настоящего дерева треснули, и на землю брызнула кровь.
Стайл подбежал к Спуку.
— Успокойся, Спук! Все хорошо! Успокойся! — Он обнял лошадь за шею, когда та стала подниматься на ноги.
Бурбон грубо дернул Пеппера за уздечку.
— Видишь, что ты наделал, недомерок! — закричал он на Стайла. — Пигмей с куриными мозгами…
И тут же замолчал. Шумная ссора могла привлечь любопытных, и тогда им обоим не избежать наказания. Бурбон повел свою лошадь, вполголоса проклиная тупоголовых карликов. Стайлу удалось успокоить Спука.
В душе Стайла кипел гнев. Он знал, что во всем виноват Бурбон. На черной шее животного виднелась царапина, к тому же Спук припадал на одну ногу. Стайл мог обработать царапину и зачесать гриву так, чтобы рану никто не заметил, но ушибленная нога — это совсем другое дело. Нет ног, нет лошади — гласит пословица. Возможно, это всего лишь легкий ушиб, а может, и более серьезное повреждение.
Тут рисковать нельзя. Эту ногу надо показать ветеринару. Это означало неминуемое наказание для Стайла, ведь он отвечал за любое увечье вверенной ему лошади. В качестве взыскания его могли оставить в прежней должности еще на год. И это тогда, когда у него появился шанс стать жокеем.
Проклятый Бурбон! Он специально повысил голос в присутствии нервной лошади, зная, что Спук испугается. Проработав уже три года конюхом, он считал, что ему незаслуженно отказывают в повышении. Он срывал свою злость и на остальных работниках и, конечно же, завидовал, что Стайл так ловко управляется с лошадьми.
Стайл знал, почему Бурбона не повышают в должности. Дело не в его росте, ведь обычные наездники и тренеры могут быть и высокими. Просто Бурбон плохо обращался с лошадьми, полагая, что этого никто не замечает.
Он дразнил их, был чрезмерно жесток. Когда он водил на корде Спука, то всегда использовал маргинал и хлыст. Даже не глядя в график, другие конюхи могли безошибочно определить, с какими лошадьми работал Бурбон, потому что после него животные в течение нескольких дней были нервными и шарахались от людей.
Разумеется, Стайл не мог пожаловаться на Бурбона. У него не было никаких доказательств, и это шло бы вразрез с кодексом чести раба.
Теоретически Бурбон был не виноват: лошадь Стайла испугалась первой.
Стайлу нужно было предвидеть реакцию Спука и отвернуть лошадь в другую сторону. Стайл чувствовал свою вину и знал, что наказание неизбежно.
Придется ему проглотить горькую пилюлю. Стайл повел Спука к ветеринару.
— Я водил его на корде. Он испугался и упал, — с несчастным видом объяснил Стайл.
Ветеринар внимательно осмотрел все травмы лошади.
— Ты ведь знаешь, что мне необходимо доложить об этом.
— Знаю, — едва слышно ответил Стайл. Ветеринар хорошо относился к нему, но у него были свои обязанности.
— Лошади не пугаются без причины. Даже такие нервные, как Спук. Что его испугало?
— Наверное, я был невнимательным, — сказал Стайл. Он ненавидел полуправду, но другого выхода у него не оставалось. Накажут только его.
Прищурившись, ветеринар посмотрел на него.
— Это на тебя не похоже, Стайл.
— Я думал о девушке, — признался Стайл.
— Ого! Могу догадаться, о ком! Но это тебе дорого обойдется. Извини.
— Стайл знал, что ветеринар мог всегда оказать ему услугу, но только не в ущерб интересам хозяина.
Появился надзиратель. От него ничего не могло ускользнуть. Стайл всегда поражался, как ему всегда удавалось быть в курсе всех событий. Ведь о происшествии ему еще никто не докладывал.
— Сильная травма?
— Легкое растяжение, — сообщил ветеринар. — Лучше подержать Спука несколько дней в конюшне. На шее пустяковая царапина.
Надзиратель бросил взгляд на Стайла.
— Тебе повезло. Строгий выговор и на один день отстранение от работы.
В следующий раз будь внимательней!
Стайл облегченно кивнул. Он ожидал более строгого наказания. Если бы рана на ноге оказалась более серьезной…