- Вот здорово, значит он знает где мой папа и расскажет мне, да? Мам, а можно мне к нему подойти?
- Да, солнышко, тебе все можно. Подойди и познакомься, а расскажет про папу он тебе уже дома, потому что нам пора ехать. - И я спустила Тома с рук.
Мама принесла мою сумку и стояла, сложив руки, и улыбалась, глядя как Том подошел к Майклу подал ему руку и назвал свое имя.
Ехали мы в такси и всю дорогу мужчины разглядывали друг друга. Том с несомненным интересом и любопытством, а Майкл с какой-то тоской и жадностью.
Пополдничав, отправились в гостиную, Том притащил дяде Майки свой фотоальбом с фотографиями, которые я делала с самого рождения сына. Пока Майкл разглядывал его фото, Том убежал и принес целых ворох любимых игрушек в коробке и начал рассказывать откуда я ему их привезла. А потом задал вопрос:
- А почему с тобой не приехал мой папа? Он что, меня не любит?
Майкл так и застыл, и беспомощно посмотрел на меня.
Я развела руками. А что я могу поделать, Майки, ты сам не сказал ничего брату, теперь вот выкручивайся.
- Томми, садись рядом со мной, и мы сейчас будем звонить твоему папе, и ты сам с ним поговоришь. Только он по-русски говорит и понимает намного хуже меня.
Я открыла рот от удивления, а Том забрался на диван и не сел, а встал во весь рост, обнял Майкла за шею и сказал ему:
- А я умею говорить на английском. У нас в садике учат и меня еще мама учит. Вот.
Майкл осторожно обнял Тома, прижал его к себе:
- Томми, ты хочешь начать разговор с твоим папой первым?
- Да, очень хочу. А можно?
- Можно. Тебе, малыш, все можно. - Майкл поцеловал Тома в щечку и усадил к себе на колени.
Набрал номер и включил громкую связь. И пока шли гудки, моё сердце начало сильно-сильно стучать в груди. Мне вдруг стало не хватать воздуха и закружилась голова, подкатила тошнота. А когда услышала голос в трубке, меня всю залихорадило и руки задрожали, как у пьяницы. Все слова доносились, словно сквозь вату, и разговор отца с сыном я воспринимала, как что-то нереальное.
Глава 7
Услышав хрипловатое: -" Хэллоу"- Том вцепился в трубку обоими руками и Майклу пришлось держать его, чтобы он не упал.
- Папочка, здравствуй. - Неожиданно тихим голосом проговорил Том.
В ответ тишина.
- Папа, ты меня слышишь? Это я, твой сын Томми. Я так давно мечтал поговорить с тобой.
Его перебил голос из трубки:
- Мальчик, ты, вероятно, ошибся и неправильно набрал номер. Перезвони еще раз. - И отбой.
Том с недоумением взглянул на меня, на Майкла. Личико его скривилось и глаза стали наливаться влагой. Майкл прижал его к себе:
- Шшш... тихо малыш, успокойся, не плачь. Сейчас мы еще раз наберем.
И снова хрипловатый голос:
- Хэллоу.
- Ты зачем бросаешь трубку, ты что ли меня совсем не любишь? - закричал Том и заплакал.
- Малыш, не плачь, пожалуйста, и скажи кому ты звонишь, может я сумею тебе помочь.
- Тебе звоню, ты мой папа и мне надо тебе столько рассказать, а ты не хочешь меня слушать. - Всхлипывая, ответил Том.
- Скажи мне, малыш, возле тебя есть кто-нибудь из взрослых?
- Да, со мной дядя Майки. Он сегодня прилетел из Америки, и мама сказала, что он твой брат и мой дядя. Ты плохой, не хочу с тобой больше говорить. - Том оттолкнул трубку, Майкл едва успел подхватить ее.
Трубка молчала, слышно было только потрескивание. Майкл поднес ее к уху.
- Здравствуй Мэт, это я, Майкл.
Раздался недоверчивый голос:
- Майкл, это ты? Ты что меня разыгрываешь с кем-то?
Майкл вздохнул:
- Нет, брат, я правда улетел в Россию и ты разговаривал со своим сыном Томми.
А Том, в это время забрался ко мне на руки, прижался, обхватил за шею и начал мне шептать на ухо:
- Мамочка, не надо нам этого папы, ну его. Раз он мне не верит, он мне тоже не нужен. У меня есть деда, бабушка, ты, дядя Макс, дядя Саша, баба Римма, а еще дядя Майки, пусть он будет моим папой, он мне нравится.
Вот так вот всё просто у него сложилось в голове.
А Майкл, в это время, рассказывал всю подноготную своей поездки, отключив громкую связь у телефона.
- Малыш на тебя очень обиделся и теперь не хочет с тобой говорить, но он - это твоя копия. Так что трубку он больше не возьмет, передаю её Оли.
Я с испугом попятилась от него и от протянутого мне телефона, словно это была змея. Майкл засмеялся и вновь поднес телефон к уху:
- Мэт, ты так их разочаровал или напугал, я даже не знаю, как правильно выразиться, но они оба не желают с тобой разговаривать. Вцепились друг в друга и ни с места. - Он помолчал, слушая, потом ответил. - Хорошо, все сделаю. - И отключился.
Отложил телефон в сторону, протянул руки к Тому:
- Иди ко мне, малыш, я расскажу тебе о твоем папе. Он просто не мог поверить, что ты из такого далека ему звонишь, поэтому и ответил так. Но знай, как только он тебя увидит, он полюбит тебя так крепко, что вы уже не расстанетесь. Он и сейчас тебя уже полюбил, только он очень далеко, но скоро приедет. Ну иди же.
Майкл посмотрел на меня:
- Оля, Мэтью вылетает ближайшим рейсом.
Мы и правда с Томом как будто прикипели друг к другу. Я не могла его выпустить из объятий, а он не желал сходить с моих рук и, уткнувшись мне в плечо, тихонечко всхлипывал и никак не реагировал на протянутые к нему руки Майкла. Вместе с сыном на руках я осторожно опустилась на диван, легонечко поглаживая его по спине. Мы не успели с Майклом начать разговор, как я услышала сопение Тома. Уснул. Поплакал и уснул. Надо же... и дети, подобно взрослым, от пережитого волнения засыпают прямо на месте. Пришлось отнести его в детскую и уложить в кроватку. Он даже не шелохнулся, пока его раздевала. Мне вдруг захотелось улечься рядом, обнять и поплакать вместе с ним. Сзади на плечи осторожно легли руки Майкла.
- Пойдем, Оля, пусть спит спокойно. Больше вы не будете одни.
Я сердито стряхнула с плеч руки:
- А мы и так не одни. Разве ты не видел? И он всегда спокойно спит, если не болеет.
- Извини, я не так выразился.
- А как ты хотел выразиться, Майкл? Ты решил, что осчастливил нас своим приездом? И что...мы должны проникнуться благодарностью к тебе? Хотя я тебе благодарна. Да, именно твои авантюрные действия привели к нужному результату: Мэт узнал о сыне, наконец-то. Получается ты и правда совершил благое дело. Странно все поворачивается. Выходит, не только ложь во благо бывает, но и умолчание приносит пользу?
Мы вышли из комнаты Тома, я прикрыла дверь и пошла на кухню. Майкл шел за мной. Пока я готовила ужин нам с Майклом и варила кашу сыну, заморский гость, не отрываясь, следил за мной. Меня это нервировало, но я упорно молчала. Разговор все равно состоится, поговорить есть о чем, прошло столько лет, но мне почему-то не хотелось самой начинать его. Я оказалась не готова ни к вопросам, ни к ответам, ни к приезду Майкла. Почему? Неужели лишь потому, что ждала Мэта? Или уже никого не ждала, а жила иллюзией самообмана, что когда-нибудь встреча состоится?