Фил откинулся на спинку дивана, задумчиво уставился в потолок. Сколько раз он сам себе задавал эти вопросы: чем она зацепила его, чем удерживает. Почему он не может забыть о ней, даже решая жизненно важные вопросы. Почему, даже переживая из-за «Альфы», он то и дело вспоминает Катю? И почему кажется, будь она с ним рядом, ему было бы наплевать на «Пирамиду», «Альфу» и на весь остальной мир? Пусть такие мысли были редки и почти неуловимы, пусть они приходили, когда он почти проваливался в сон, но они были и продолжали мучить его. Откуда это? И зачем? И что он может ответить Лоре?
– Мне было всего-навсего любопытно. Такая простая девочка из народа. Хотелось новизны, думал, а вдруг у них как-то по-другому все устроено.
– Грубиян и пошляк! – вздохнула Лора.
– Думал, а вдруг они не корыстные, не стервозные, не…
– А оказалось?
– Оказалось, что они все одинаковые, все это выдумки про их огромный и прекрасный внутренний мир.
– То есть она…
– Такая же как все, не лучше, не хуже. Разве что умеет притворяться невинной овечкой. Это да, подкупает. Знаешь, чувствуешь себя рядом с ней рыцарем на белой лошади, – засмеялся Фил.
– Вот ты смеешься! Ты-то от нее избавился, а Андрюша ее подобрал! – Лора нахмурила брови.
– Ты думаешь, она его бросит?
– Нет! Она его? Что ты! Я боюсь, что Андрей ею наиграется, но в отличие от тебя, он не сможет порвать с ней, будет мучиться, терпеть, гулять на сторону. И не дай Бог, к тому моменту будут какие-то обязательства, – Лора затрясла головой. – Нет, ничем хорошим это кончится не может! Она же его не отпустит! Вцепится и все!
– Хочешь, Лорочка, ради тебя я ее отобью?
– Фил, – Лора удивленно воззрилась на него, – ты думаешь… а впрочем… ой, не знаю. Андрюше будет больно!
– Я пошутил. Я никогда не продолжаю однажды оборванные отношения, ты же знаешь. Да и брезглив я – не люблю секонд хенд…
– Жаль, что Андрей не так брезглив, – вздохнула Лора. – Ладно, заболталась я с тобой, а мне надо другим уделить внимание… Побегу. Ты приезжай к нам, давно тебя не видно было.
– Обязательно, – он встал с дивана, помог подняться Лоре, поцеловал ей руку.
«Катя-Катерина», – стал напевать, когда Лора ушла. Он искал глазами в толпе Катю: она стояла рядом с Андреем. Опять возмущение и боль захлестнули Фила с головой: эта парочка не держалась за руки, не целовалась. Они разговаривали, как знакомые, как коллеги, но даже на расстоянии было ощутимо их обоюдное притяжение. Фил отвел глаза: он, к сожалению, все же не из камня.
Среди гостей был и Вадим – тот самый, в кабинете которого Фил когда-то первый раз увидел Катю.
– Привет, дорогой друг, – Иванов хлопнул приятеля по плечу.
– Пошто не заходишь? – в своей обычной манере прогремел Вадим. – Совсем забыл старых боевых товарищей?
– А ты не слышал? Я впал у Андрея в немилость – он меня не пускает, подозревает, что хочу его подсидеть…
– Да что ты? – искренне изумился Вадим. – А я думал это сплетни. Ох, у нас такое творится…
– А Олег уверял, что все в порядке.
– Да дело в том, что с виду-то все вроде в порядке. Но ты же знаешь, рабочий люд одним местом чует грядущие неприятности…
– И что грядет? У меня, между прочим, деньги в «Пирамиду» вложены, – отхлебывая коктейль, заметил Фил.
– Да братцы ссорятся-ругаются, и я думаю, Димитрий уйдет с поста. Андрей, конечно, справится… Но шпиона так и не нашли, информация на сторону уходит, работать тяжело, все нервные, а у начальства свои заботы, им не до работы.
– Да, ничего себе. Неужто Синельникову и не найти?
– Мы тут с Геннадьевичем говорили… Он, конечно, молчит, как партизан, но намекнул, что это кто-то с топовского этажа…
– Вот как? Значит, кто-то из приближенных?
– Ну да, остальные не могут всю информацию получить, слишком сложно. А топы и иже с ними имеют доступ ко всему.
– Понятно, – задумчиво протянул Фил, – все понятно. Теперь – все.
Он попрощался с Вадимом и решил, что пора уходить – все, что надо, он выяснил.
Фил уже надел пальто и стоял у зеркала, поправляя шарф, когда увидел Катерину. Она быстро пересекла холл и скрылась в дамской комнате. Фил довольно усмехнулся и пошел за ней следом – медленно и спокойно. Вошел, запер за собой дверь, прислонился спиной к стене и сложил руки на груди. Сердце бешено колотилось о ребра в предвкушении. Катя вышла из кабинки, Филипп улыбнулся и поклонился, широко раскинув руки.