Уже на подходе к больнице мелькнула жуткая, ужасная, нелепая мысль: Андрей может умереть, но у него, его отца, будет еще один, другой ребенок, и радость от этого пересиливала горе от возможной потери…
Олег приехал первый, Лора – через полчаса: заплаканная и дрожащая. Почти следом появилась Алина.
«Дежа вю», – подумал Олег и тут же Лора, в унисон его мыслям, сказала:
– Все это уже было! И опять… Все снова! Я не выдержу в этот раз. Не выдержу!
Приехал Синельников и взял на себя общение со следователями: и вот уже два часа они о чем-то говорили, а Олег думал, что надо и ему присоединиться, взять ситуацию под контроль, но вместо этого стоял, подпирая стенку и сил покинуть свое место не находил.
– Я не могу дозвониться до Димы – он не берет трубку, – остановилась вдруг Лора, всхлипнула. – Почему он не отвечает? Ему совсем теперь на нас всех наплевать? Олег, ну что ты молчишь?!
– Я позвоню ему...
– Нет, не надо, я сама… - она дрожащими руками стала набирать номер, бормоча себе под нос: – Я опять хочу курить. Сколько не курила, а сейчас умираю без сигареты… И уйти не могу… Господи… ну что ж такое! – она поднесла трубку к уху.
– Дима! Дима, ну что ж ты трубку не берешь!
Они с Лилей уже стояли в аэропорту, в очереди к таможенному контролю. Дима видел, что мать звонила несколько раз, но после их скомканного общения в субботу, когда, казалось, мама не придала никакого значения его словам об объезде и фактически проигнорировала Лилю, Димка решил, что разговаривать с ней по телефону не хочет, но все же сдался и снял трубку.
– Да, мам, – устало ответил Дима и отошел в сторонку, несчастным взглядом извиняясь перед Лилей.
– В Андрея стреляли! Он в больнице, в реанимации!
Дима смотрел, как Лиля медленно продвигается к стеклянным дверям, толкая перед собой тележку с двумя небольшими сумками-баулами. Лилька… Она так восторженно смотрела перед собой, словно стоит пересечь невидимую черту, и она окажется в другой жизни.
– Мам, ты прости, я ничего не слышу… Мы в аэропорту, тут связь, видимо, плохая.
– Как не слышишь? Я же тебя прекрасно слышу, – Лора всхлипнула, и у Димы болезненно сжалось что-то внутри. Он посмотрел в другую сторону – туда, где на холоде ждали такси, готовые отвезти его куда угодно. Потом медленно перевел взгляд на Лилю…
– Дима, алло! Что же ты молчишь?! Я не могу говорить громче! Дима, Андрей в больнице! Он… мы за него боимся, Дима! Приезжай немедленно!
– Прости, мама, – прошептал Дима, – я тебя совершенно не слышу. Мы, считай, уже за границей… Я тебе потом позвоню, когда мы долетим…
– Дима!
Димка выключил телефон, потом вытащил сим-карту, подумал и выпустил ее из рук, и она тут же затерялась под ногами многочисленных туристов.
Дима подошел к Лиле.
– Все нормально? Что-то случилось?
– Нет, мама желает хорошей дороги.
– А я испугалась… мне показалось, что ты останешься. Мне все время казалось, что ты не сможешь договориться с Андреем и останешься. И как он тебя отпустил?
– А он не отпускал, – прошептал Дима, обнимая Лилю со спины и целуя в макушку.
– Что ты говоришь? – она попыталась задрать голову.
– Выбор – это предательство. Всегда. Мы только тем и занимаемся, что предаем, называя это выбором…
– Что ты там бурчишь? Я тебя не слышу
– Ничего, Лилька, ничего… – он подхватил сумки, водрузил их на ленту. – Все нормально. Смотри, сейчас мы пройдем регистрацию на рейс, таможню и всё: впереди новая жизнь, море, солнце, пальмы и много-много счастья!
– Олег, – Лора растерянно смотрела на мужа, – Дима улетел… Я ничего не понимаю. Что происходит? Что происходит в нашей семье? – она снова всхлипнула, но не заплакала. – Я должна покурить… позови меня, если что-то… – она кивнула в сторону дверей, которые вели к их мальчику, к их Андрею, и куда их не пускали…