Олег кивнул и снова закрыл глаза… Лоре захотелось закричать в голос, подойти и ударить мужа, со всей силы, по лицу, по груди, заколотить руками по плечам, чтобы он, наконец, очнулся, чтобы он перестал быть таким… далеким.
В ее душе множество тонких ручейков страха – за семью, за детей, за себя и свою молодость, за целостность своего мира, стремительно сливались в один мощный поток, с которым ей не справиться в одиночку. Ей так нужна была рука помощи, но муж не торопился ее протянуть. Он просто стоял и ждал, пугающий в своем спокойствии. И было что-то еще в его невозмутимости, что-то неприятное, словно он, заранее смиряясь с самым худшим, знал – как пережить это горе, но способ это годился только для него.
Лора сделала несколько шагов к выходу, остановилась… что-то хотела сказать, но не стала и решительно вышла на морозный воздух. Она долго искала в сумке сигареты и не могла понять – почему не может найти пачку. Запоздало вспомнила, что последний раз курила давно, больше полугода назад.
– Ну что там? – раздалось над ухом. Лора вздрогнула.
– Алина? Ты тут? Я думала, ты уехала… Что же ты тут стоишь… на морозе. Почему не с нами?
– Не с вами…
Лора взяла ее за руки и развернула так, чтобы свет фонарей освещал лицо Алины.
– Что с тобой? – спросила глухо. – Алиночка, что с тобой?
– Ничего… Лора, зачем я здесь? – спросила Алина, криво улыбаясь. – Он любит – не меня. Я так старалась, но все бесполезно… Он мне никто, даже хуже того, – Алина закашлялась, – черт… это я виновата в том, что так случилось – вот причина…
– Что ты говоришь? – Лора встряхнула Алину за плечи.
– Нет, ничего, Лора… все в полном порядке… со мною… А с Андреем? Почему так долго? Я устала, я не могу больше… Лора, я пойду.
– Иди, – Лора опустила руки, – иди…
Алина осторожно, будто вымеряя каждый шаг и жест, обогнула Лору и пошла в сторону припаркованных вдалеке машин. Лора смотрела ей в спину, думая о ее словах и все больше убеждаясь, что Алина с горя просто свихнулась. Но вдруг увидела, что из «Мерседеса» вышел мужчина, распахнул перед Алиной дверь…
– Ничего не понимаю. Я ничего не понимаю, – пробормотала Лора. Она оглянулась в тщетной надежде увидеть ларек, торгующий сигаретами. – Видимо, придется вернуться… У Синельникова точно должны быть «Мальборо»…
Алина оглянулась и ей показалось, что Лора смотрит на нее осуждающе. Показалось. Ей последнее время все казалось. Даже сама жизнь случалась и казалась, выскальзывая из рук верткой змейкой. Она же не могла на таком расстоянии видеть лицо Лоры, так почему же решила…
А не все ли равно? Смотрела или нет? И как смотрела. Разве это важно? И что вообще важно теперь, кроме одного – не забыть вовремя выпить таблетку и не перепутать, когда пить те, которые помогают уснуть, а когда те, которые помогают проснуться…
Кто бы еще придумал таблетки, которые помогают жить…
Но таких нет.
А с другой стороны… Пусть так. Это даже неплохо. Зато страха больше нет. Совсем.
И вроде все ровно. И без всяких «но».
– Ты о чем задумалась? – поинтересовался Костя, уверенно направляя Алинин «Мерседес» к ее дому. – О бывшем любовнике? Не пора ли о нем забыть?
– Он часть моей жизни.
– Часть жизни… Ты замечала, что за пафосными фразами обычно не стоит хоть какой-либо значимый смысл? Чем меньше смысла, тем больше пафоса… Часть жизни.
– Заткнись!
– О, а это совсем другое дело. Такой ты мне нравишься больше, – он скользнул рукой по ее коленке, по внутренней поверхности бедра вверх, за что тут же и поплатился: Алина чувствительно ударила его по запястью.
– Ай! Тигрица. Амазонка… Богиня Диана…
Алина закрыла глаза.
«Тигрица, Амазонка, Богиня Диана» – все еще звучало в ушах. Он говорил ей это вчера ночью. И позавчера, после того, как они приехали с приема к ней домой.
В субботу она не захотела оставаться одной в пустой квартире – так она объясняла себе то, что пригласила Костю на классическую «чашку кофе».