– Врачи говорят, состояние тяжелое, но стабильное… Нас к нему пока не пускают.
– Мне приехать?
– Нет. Пожалуй, не надо, – ответил Олег, и Фил невольно напрягся.
– И все же… Может, я все же приеду? – более настойчиво спросил он.
– Как хочешь… Смотри сам. Мы будем тут, пока не появится хоть какая-то ясность.
– Ты и Лора… вы всегда можете рассчитывать на меня…
Значит, Андрей жив. Точнее – пока жив. Хорошо это или плохо? Фил автоматически продолжал щелкать пультом телевизора, но что происходило на экране – не видел. Он испытал странное облегчение от того, что Андрей остался жив. Он даже был готов сказать неизвестным силам спасибо за это: за то, что его руки так или иначе остались чистыми. В глубине души, оказывается, жил совершенно иррациональный страх возмездия – не мести от Гриневых: людей Фил не боялся давно, а кары свыше. Он, гордо именовавший себя агностиком, оказывается, боялся воздаяния Божия… Но сейчас этот страх ушел, а остался другой, мерзкий и противный, даже не страх, а меленькая боязнь быть пойманным. Фил был уверен, он отвертится в любом случае: еще раз припомнил все свои действия и еще раз убедился в том, что на него выйти невозможно, даже если найдут исполнителя, ничего и никто доказать не сможет.
По одному из каналов диктор с непроницаемым лицом как раз рассказывал о покушении на Андрея, и Фил, подобравшись, сделал звук погромче. Ничего интересного не сообщили – отрабатываются версии, возможно, покушение связано с деятельностью Гринева… Фил досадливо поморщился – нечему радоваться. Чистая совесть это прекрасно, но что, если Андрей вышел из строя временно? Он поправится, и что тогда? Нечего и мечтать, что их вражда увянет сама собой – слишком многое между ними стоит. Слишком многое Андрей хотел отнять у него и кое-что ему удалось. Катя… Интересно, знает ли она уже, что случилось с ее ненаглядным, с ее любовником, с ее спасителем? Обливается слезами в больнице? Или спит себе спокойно дома?
Фил взял телефон, по памяти набрал ее номер. Но не торопился нажимать кнопку вызова. Стоял и смотрел на ряд цифр, в которых для него воплощалось слишком многое. В последние дни он вот уже несколько раз поступал так: набирал ее номер, но ни разу не позвонил. Нельзя было делать необдуманных поступков. Нельзя. Все считают, что это он бросил ее, что ему наплевать на нее, пусть так и будет дальше. Он потерпит еще немного. И пока Андрей прикован к больничной койке, он начнет действовать: тихо, спокойно и планомерно. Возможно, он не сможет вернуть Катю, но он сможет, он разрушит их отношения. Если он сам не может быть с ней, значит, и Андрею она не достанется. И Лора с Олегом, не зная сами, помогут ему… Эти мысли о мести были чертовски успокаивающими, и Фил сам не заметил, как уснул.
Утром он встал бодрым и отдохнувшим, и все вчерашние тревоги показались не столь значимыми. Фил решил, что просто обязан заехать перед работой в больницу, повидать Лору и Олега, сделав соответствующее моменту лицо – иначе можно вызвать ненужные подозрения… Да и разведать обстановку на месте не помешает.
– Фил, дорогой, здравствуй, – Лора крепко обняла его, – вот видишь… только мы радовались, а тут…
– Ничего, Лора, ничего. Он сильный, ты же знаешь. Он выкарабкается, по-другому и быть не может, – сказал Фил.
– Я так боюсь…
На мгновение, не больше, Фил испытал что-то похожее на угрызение совести: что-то темно-колючие заворочалось в груди, болезненно сжалось горло, но тут же все прошло – как и не было.
– Вы всегда можете положиться на меня… Может, переведем его в другую клинику?
– Не сейчас, Фил. А там посмотрим… – Лора взяла его под руку. Усадила рядом с собой на жесткое металлическое сидение скамейки.
– Ты-то как?
– С субботы ничего не изменилось, – он накрыл ее ладонь своей, – ты ела? Олег где?
– Не ела и не хочу… Олег? Он поехал в «Пирамиду». Знаешь… Димка уехал… я даже не смогла ему сообщить. Я не знаю, куда он со своей девочкой делся… И не звонит… Господи! Семьи не осталось… И Олег чужой какой-то. Прошлый раз, – она на мгновение уткнулась лицом в его рукав, сглотнула слезы, – в прошлый раз как-то по-другому было. Мы все были вместе. Было страшно и тяжело, но мы были… Олег так меня поддерживал, а сейчас? Он словно тут и не тут одновременно. Словно для него уже не имеет значения наша семья, жизнь Андрея…