– Лорочка, – Фил обнял ее крепче, – ты придумываешь. Это тебе кажется. Все будет хорошо. И Димка вернется, Андрей поправится – вот увидишь. Ты отдохнешь и перестанешь видеть все в черном свете.
– Возможно ты и прав… Но… даже если так и будет, то все равно: что-то мы разрушили, что-то потеряли…
– Ничего, сейчас нарожают тебе невестки внуков…
– Ох, – тут же встрепенулась Лора, – даже не напоминай мне о твоей Кате!
– Она не моя, – поправил он ее.
– Все равно. Слышать о ней не хочу!
– Почему?
– Фил, прости, но я не буду об этом говорить. Во всяком случае, не сейчас…. Не до нее.
– Она не приезжала?
– Представь себе, нет.
– Ты не обидишься, если я тебя оставлю? У меня на работе в честь конца года полный завал и вечный аврал. Надо ехать… Но ты мне звони, по первому же зову примчусь..
– Спасибо тебе, Фил, – она обняла его и расцеловала в обе щеки, и снова – тот непонятный, совершенно ненужный ему дискомфорт и желание оправдаться.
Он суетливо выбрался из ее объятий и, участливо улыбаясь, поспешил покинуть больницу. На улице вдохнул полной грудью: судя по всему, его не подозревают – Лора бы не стала сдерживать эмоции. Надо бы съездить в «Пирамиду», исключительно для того, чтобы повидать Олега… и Катю – как приятный бонус. Закуривая, Фил спустился с небольшой лестницы, неторопливо, смакуя сигарету, дошел до машины – последние два дня даже курение не доставляло никакого удовольствия. Он сел в машину и уже собирался развернуться, когда увидел бегущую Катерину. Он не узнал ее, а скорее почувствовал, что это она, и только потом стал всматриваться, выискивая сходство, и уверился в своей правоте. Еще какое-то время раздумывал, уехать или остаться, и решил подождать…
Запыхавшись от быстрого бега, Катя вбежала в холл реанимационного отделения, оглянулась по сторонам, чуть вдалеке увидела Лору и поспешила к ней. Что за странные ощущения – все словно во сне: ты так торопишься, бежишь, а все равно понимаешь, что катастрофически опаздываешь, и ты пытаешься бежать еще быстрее, но все без толку.
– Лариса Витольдовна! – Катя стремительно подлетела к сидящей на скамейке матери Андрея, опустилась рядом на корточки, схватила и сжала холодными пальцами теплые ладони женщины, – я только узнала. Я так торопилась, так спешила… Мне никто не позвонил! Я звоню, звоню, а он не отвечает, я чуть с ума не сошла!
Лора медленно, с трудом подняла на Катю глаза. Она ждала появления этой девочки, и фраз – обидных, хлестких было заготовлено немало. И вот она сидит тут, рядом с ней, и ничего путного в голову не приходит, мысли путаются.
– Ты зачем приехала?
– Как зачем? – в глазах испуг. – Андрей же… Как он?
– Стабильно тяжело… – казенная фраза, в которой хватаешься, как за соломинку, за слово «стабильно».
– К нему… можно?
«Какой же черной должна быть душа, – думала Лора, высвобождая руку из ладони Кати, – чтобы влезть в чужую жизнь, испоганить ее и делать вид, что все в порядке… И она, эта девчонка, из-за которой вся жизнь Андрея снова пошла наперекосяк, будет сидеть рядом с ним, держать за руку и глядеть в глаза – вот так, с якобы искренним участием?»
– Нет, – ответила резко, – и, Катя… я попрошу тебя уйти.
– Почему?
– Почему? Пойдем, я объясню… – они вышли на улицу: Лора впереди, Катя чуть сзади.
– Я не буду врать тебе, Катя. Ты мне глубоко несимпатична и дело тут не в том, из какой ты семьи или в том, что ты секретарша. Не в этом дело. Я не верю тебе и… и я уверена, что ты… что из-за тебя Андрей попал сюда.
– Из-за меня? Но… Я люблю его!
– Ты можешь говорить, что угодно, – дрожащими руками Лора выудила из сумки пачку сигарет, – но я вижу тебя насквозь: тебя бросил Фил, и ты решила, что влюбленный начальник, искалеченный, несчастный, тоже неплохой вариант. Ты все рассчитала…
– Все не так! Я люблю его! – закричала Катя, утирая выступившие слезы.
– Не кричи… Сейчас к нему нельзя, да я бы и не пустила тебя…