– Он будет звать меня…
– Пока не зовет, а нам двоим сидеть и ждать… Нам тут будет тесновато. Уезжай. Я мать, и у меня больше прав, чем у тебя.
– Но…
– Если Андрюша очнется… Если он захочет тебя видеть, я позвоню, – Лора отбросила в сторону так и не прикуренную сигарету и почти бегом бросилась обратно. Катя осталась стоять, глядя в пол, как нашкодивший ребенок. Колени дрожали, то ли от такого марафонского забега на каблуках, то ли от общения с Лорой. Катя оглянулась – сесть можно было только на грязные ступеньки. Что же делать? Не устраивать же драку с матерью любимого человека, да еще в больнице. Обидно. Обидно и страшно: вдруг он… умрет, а она его больше так и не увидит… Катерина была уверена, что сейчас Лора сделает все, чтобы не допустить ее к Андрею. За что? Ну за что она ее – так?
Слезы застилали глаза, безнадежные слезы, не приносящие ни капли облегчения. Катя стирала их рукой, но они набегали снова, и она с трудом различала тропинку, по которой шла. Вышла за ворота, посмотрела по сторонам и… она не помнила – куда идти. По дороге сюда она вообще ни о чем не думала, кроме одного: быстрее оказаться рядом с Андреем, и уж тем более не смотрела по сторонам, а теперь не имела представления – куда идти. Вокруг – ни души, кривоватая дорога, с другой стороны – какие-то серые постройки…
Фил, видевший, как женщины разговаривали, и теперь наблюдавший за растерянной Катериной, проворчал себе под нос:
«Ну надо же – пошла в другую сторону», – вывел машину, и поехал за ней.
Катя, погруженная в свои мысли, не сразу заметила, что за ней кто-то едет, а когда заметила, просто отошла в сторону, позволяя водителю проехать мимо, но машина притормозила… Катя пошла быстрее, автомобиль не отставал от нее. Катерина оглянулась, но не смогла рассмотреть в бликующем стекле лица водителя. Она испугалась – слишком много всего произошло за последние дни, слишком этот день напоминал фантасмагорический сон, и побежала так быстро, как только могла.
Фил проехал еще несколько метров и выскочил из машин – сейчас эта дурочка, испугавшаяся неизвестно чего, выскочит на дорогу, не успеет же остановиться, не успеет и выбежит прямо под колеса несущихся автомобилей…
– Катя! – закричал он, но она даже не оглянулась – или не слышала, или…
Он не раздумывал: понесся за ней следом, оставив новый шикарный «Лексус» нараспашку. – Катя! – кричал он, срывая голос. – Остановись! Черт! Катерина!!!
Он настиг ее за несколько шагов до злосчастного поворота, схватил и резко дернул на себя. Они упали – он с размаху ударился локтем об асфальт.
– Да успокойся! Слышишь! Успокойся! Не видишь – тут машины! Куда тебя понесло!!! С ума совсем сошла?! – орал он на нее, пока она, царапаясь и визжа, пыталась вырваться. – Я отпущу! Отпущу, только не беги.
– Хорошо, – она затихла, и он разжал объятия, с сожалением выпуская её из своих рук, сам остался лежать в грязи. «Пальто безнадежно испорчено», – подумал, но вставать не торопился. Катя с трудом поднялась и... осталась стоять в сторонке, с подозрением косясь на Филиппа.
– Ты что, с ума сошла? – спросил он протяжно, встал, попытался отряхнуться. В сердцах махнул на это рукой, сделал шаг к Кате, но та попятилась. – Точно - сумасшедшая… Успокойся. Пошли, я тебя отвезу. Ты – на работу? Домой? Да не трону я тебя! – сказал с раздражением. – Пошли! – и, развернувшись, зашагал к машине. Посмотрел через плечо – Катя шла за ним.
Катерина села в автомобиль, а Фил снял пальто, вытащил из «бардачка» щетку и стал счищать с одежды налипший серый снег. Он так сосредоточенно этим занимался, словно от этого зависела чья-то жизнь, его жизнь. Но на самом деле, он просто тянул время. Кому рассказать – он испугался! И не за себя, даже не за свою собственность. За чужую, за бросившую его женщину. Да ему бы радоваться, свались она, подталкиваемая судьбой, под колеса какого-нибудь джипа. Тогда почему он бежал за ней, как ополоумевший, рискуя переломать себе любимому ноги или шею? Благородство взыграло? И почему, черт возьми, ему до сих пор не удается успокоиться и взять себя в руки?
– Ну, решила куда? – спросил он, садясь в машину.
– На работу, – прошептала она.
– Я тебя не съем. Успокойся, а то я прям людоедом себя ощущаю, как минимум, – он старался даже не смотреть на нее, да что толку?
– Прости…
– За что? За твой тон, за то, что я из-за тебя чуть шею не свернул или за то, что ты меня бросила? За что?