Андрей посмотрел на часы – он уже около часа тащится домой и конца-краю этому не видно. Захотелось выйти на улицу и пойти пешком. Право слово – быстрее получится, но он, конечно же, не вышел. От одной мысли, что на него будут пялиться, Андрея передернуло. На него смотрели всегда, только раньше это были взгляды восхищения, а теперь – отвращения, брезгливости и жалости. Эти взгляды резали, они обжигали, они заставляли чувствовать боль. И это было невыносимо настолько, что даже стекла своего любимого «Порше» он попросил затонировать как можно темнее. Какие прогулки? Придется сидеть в своей скорлупе и предаваться воспоминаниям, раз за разом прокручивая в голове события сегодняшнего дня.
После обеда Димка, пока они, сидя в креслах, курили, собираясь вот-вот приступить к работе, сказал:
– Ты собираешься новую секретаршу сжить со свету?
– Светка нажаловалась? – Андрею не хотелось лишний раз вспоминать сегодняшнюю беседу. – Не собираюсь я с ней ничего делать, но как только представлю, что вместо Светы будет тут мелькать какая-то курица...
– Она симпатичная?
– Посмотри сам, – Андрей кивнул на стол.
Дима взял Катино резюме, рассмотрел фото, пожал плечами, что должно было означать: «Не фотомодель, но в роли помощника должна смотреться неплохо», прочитал текст, удивленно прищелкивая языком. – Ничего себе. Вот так удача. У нее дипломы, часом, не купленные?
– Дипломы настоящие, а вот кофе она варить не умеет.
– Это, конечно, проблема. Но знаешь, братец, если она умудрилась закончить высшее учебное заведение, то и кофе, мне кажется, варить научится.
– Смейся, смейся, – проворчал Андрей и добавил после паузы. – Она меня будет рассматривать.
Дима ничего не ответил. Когда-то они вели беседы на эти темы, но от этого Андрей только больше отгораживался от мира. Вскоре, Дмитрий сам наложил табу на разговоры про внешность Андрея, а брат стал – как нарочно – провоцировать его.
– Или будет жалеть, что совсем хреново, – гнул свое Андрей.
– Поживем - увидим, – отделался пустой фразой Дмитрий, – давай за работу?
Словно чувствуя, что о нем вспоминают, позвонил Димка:
– Что делаешь?
– Стою в пробке, – ответил Андрей, вытягивая шею и пытаясь разглядеть, двигаются ли хоть немного впереди стоящие машины.
– Да ты что? А я тоже! – радостно отозвался брат.
– Как встреча?
– Я его уговорил. Зануда он редкостная, ну да ничего. Зато, говорят честный и порядочный!
– Не забудь выписать себе премию…
–…в двойном размере, обязательно, – язвительно закончил Дима. – Я вообще вот чего: мама только что звонила. Ты когда последний раз был у родителей?
– Недели две назад, а что?
– А что? – передразнил брат. – А то, они скучают, но не хотят навязываться. Ты бы матери перезвонил, ей будет приятно.
Андрей вздохнул, Дима ждал ответа.
– Я заеду к ним в выходные.
– Отлично, а я тогда съезжу, пощелкаю природу... Но маме позвони прямо сейчас! – добавил Дима, перед тем как нажать «отбой».
Вокруг уже сигналили особо нервные водители. Андрей откинул голову на подголовник, закрыл глаза… Через минуту он набрал номер матери:
– Привет, ма, как дела?
2
«Такого не бывает», – первое и самое сильнее впечатление от разговора.
Нет, конечно, всякое случается в жизни, но… Катерина привыкла, что что-то случатся где-то и с кем-то другим. Не с ней. С такими хорошими девочками, как она, никогда не происходит ничего экстраординарного. Да, люди болеют, попадают в аварии, да, есть несчастья и невзгоды, но об этом она привыкла читать в сети и в газетах, а не сталкиваться вот так, как только что, лицом к лицу.
Катя шла по улице, всматриваясь, в лица прохожих. Сколько же печальных, недовольных, грустных, с печатью вселенской скорби! Нормальные, здоровые люди. С нормальными среднестатистическими неприятностями, не понимающие, какие они счастливые! Да что другие – сама вчера считала, что несчастнее нее нет никого на белом свете, и тут же жизнь показала, как она не права.