"Поговори со мной", - говорит он мне в волосы.
От его близости по моему телу проходит дрожь, и это не плохая дрожь.
"Почему ты не позвонил моему брату и не избавился от меня?" спрашиваю я.
"Потому что я понимаю необходимость самому разбираться со своим дерьмом. И потому что я знаю, каково это, когда люди избавляются от тебя". Рука на моей талии напрягается. "Я бы никогда ни с кем так не поступил".
"Ты сидишь здесь со мной. Разве тебе не нужно идти на работу?"
"Меня кое-кто подменил. Но завтра мне нужно будет пойти на встречу с паханом. Я ненадолго".
Мое тело напряглось, а в животе поднялась паника. Это совершенно неестественно, то, как я привязалась к нему, но я не могу избавиться от чувства ужаса, которое возникает от мысли, что его нет рядом.
"Хорошо", - шепчу я.
"Может быть, ты поговоришь с психиатром?".
Я сжимаю губы и качаю головой. Паша с самого утра пытался убедить меня поговорить с врачом-психиатром. Он сказал, что у нее есть опыт в таких случаях, как у меня. Но я не могу. От одной мысли о том, чтобы поговорить об этом с кем-то, кроме Паши, мне становится плохо.
"Ладно, mishka . Давай это отложим на несколько дней".
"Это что-то значит? Mishka ?"
"Медвежонок".
Он называет меня медвежонком. Какое странное ласкательное слово. Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него. "Это потому, что мне нравится прижиматься к тебе?".
"Да". Он поднимает руку, как будто собирается коснуться моего лица, но отстраняется. "Давай спать".
Я киваю и отворачиваюсь к стене, делая вид, что пытаюсь заснуть. Я не могу забыть тот факт, что он сказал "да", когда я спросила его, могу ли я остаться, вместо того чтобы отправить меня обратно в семью. Это было так возмутительно, что я была на сто процентов уверена, что он откажется. Но он не отказал. И мне до сих пор трудно поверить, что он согласился никому не говорить, кто я.
Легкое прикосновение касается моего затылка. Я не уверена, что это такое, но это похоже на поцелуй.
Глава 6
"Эта девушка все еще у тебя?" спрашивает Роман, как только я вхожу в его кабинет.
"Да." Я киваю и сажусь рядом с Максимом.
"Хорошо. Ты должен спросить ее, как она достала наркотики. Юрий до сих пор не может найти парня, который поставлял таблетки, так что твоя девушка - наша единственная зацепка".
Я встречаю взгляд моего пахана и качаю головой. "Нет".
"Нет?" Он смотрит на меня расширенными глазами.
"Если она сама мне что-то расскажет, я дам тебе знать. Но я не заставлю ее говорить, если она сама не захочет".
"Почему бы и нет?"
"Док не сказал тебе?" спрашиваю я.
"Что не сказал? Он сказал, что ты нашел девушку, у нее была передозировка, и ты забрал ее домой".
"Она подверглась сексуальному насилию, Роман. Я думаю, что люди, у которых она была, занимались проституцией".
Роман смотрит на меня, в его челюсти тикает мускул. Ручка в его руках разрывается на две части. Тема женщин, подвергшихся насилию, всегда была для него чувствительной.
"С девочкой все в порядке?" - спрашивает он сквозь стиснутые зубы.
"Ей лучше".
"Хорошо. Не спрашивай ее ни о чем". Он кивает и переключает свое внимание на Максима. "Что за вопрос с албанцами, который ты хотел обсудить?"
Максим снимает очки и скрещивает руки на груди. "Похоже, что они внезапно получили огромную сумму денег. Один из парней Антона сообщил, что видел, как зять Душку потратил безумную сумму в одном из казино Cosa Nostra."
"Сколько?"
"Десятки тысяч за ночь. Несколько ночей подряд".
"Джулиан - идиот, который сам никогда не заработал ни цента. Он годами выкачивал деньги из Душку".
"Ну, похоже, что у него внезапно появилось больше, чем он может потратить", - говорит Максим. "Может ли он быть замешан в этой новой истории с наркотиками?"
"Лучше бы ему этого не делать. Потому что если кто-то из албанской преступной организации осмелится провезти свои наркотики на мою территорию, им не понравятся последствия своего решения. Я все четко объяснил Душку, когда мы с ней беседовали несколько месяцев назад после той истории с ирландцами".
"Что случилось с ирландцами?" спрашиваю я. Поскольку я в основном сосредоточен на управлении клубами, и не всегда в курсе других деловых вопросов. Последнее, что я помню об ирландцах, это то, что они пытались уничтожить Братву несколько лет назад и почти убили Костю. Сергей устранил их лидера и еще несколько человек высшего звена, а Роман выгнал остальных из Чикаго.
"Они устроили базу в Нью-Йорке", - говорит Роман. "Дон Аджелло несколько месяцев назад прислал мне сообщение, что Душку начал сотрудничать с ирландцами и доставил им крупную партию оружия. Душку сделал это, несмотря на то, что прекрасно знал мою позицию по отношению к ирландцам".
"Это была только одна партия?" спрашиваю я. "Или Душку все еще работает с ними?".
"Только одна. Вскоре после этого Аджелло разобрался с ирландцами, потому что идиот Фицджеральд похитил его жену. Аджелло впал в ярость".
"Он убил Фицджеральда?"
"Сам зарезал его ножом". Роман усмехается. "Я не знаю этого человека, но он мне уже нравится".
"Что ты планируешь делать с албанцами, Роман?" вклинивается Максим.
"У нас есть кто-нибудь внутри, кто может следить за тем, что они делают? Нам нужно знать, откуда взялись эти деньги".
"Одна из официанток Байкала регулярно навещает Душку", - говорю я. "Может, она сможет убедить его рассказать о его бизнесе".
"Давайте пока попробуем так". Он кивает. "Если выяснится, что за этим стоит Душку, я лично его выпотрошу".
*
Когда я выхожу из машины и направляюсь к подъезду своего многоквартирного дома, я замечаю знакомую машину, припаркованную у входа. Юрий сидит за рулем своего белого внедорожника и машет мне рукой.
"Что происходит?" спрашиваю я, перебираясь на пассажирское сиденье.
Он опирается локтями на руль и буравит меня взглядом. "Я не знаю. Ты мне скажи".
"Ничего. Почему спросил?"
Он качает головой и смотрит в сторону улицы за лобовым стеклом. "Я знаю тебя десять лет, Паша, так что не неси мне эту чушь. Ты планируешь уехать из Братвы?".
"Нет. С чего ты взял?".
"Ты позволил Косте занять твои клубы. Ты практически жил в "Урале" и никому не позволял прикрывать тебя, никогда. Когда я пытался убедить тебя сделать перерыв несколько месяцев назад, ты сказал, что не можешь функционировать, если не работаешь".
"Ну, теперь я решил взять этот перерыв".
"Так ты возвращаешься?"
Я откинулся на сиденье и посмотрел на свое здание. Прошло около трех часов с тех пор, как я ушел на встречу с Романом, и каждую секунду этого времени я думал об Асе. Все ли с ней в порядке? Поела ли она? Что если она голодна и не может решить, что приготовить? Испугалась ли она, оставшись одна? А вдруг я приду домой, а ее там не будет?