"Остальные?" кричу я, сбегая по лестнице.
"Они зашли сзади". Костя перепрыгивает через стойку и мчится в сторону коридора, ведущего в складское помещение. "Юрий там один!"
Я не слышу выстрелов, пока бегу за Костей. Это нехорошо. Он поворачивает налево, я следую в нескольких шагах позади. Мы врываемся в подсобку одновременно, оружие поднято.
Один враг лежит лицом вниз на полу возле металлического шкафа, в котором хранятся моющие средства. Справа лежат еще два человека. Один, очевидно, мертв, у него дыра во лбу. На стене над ним большое красное пятно. Тот, что рядом с ним, еще жив, но он ранен в бедро и плечо. Я подхожу к нему и забираю его оружие и оружие его товарища. Другой мужчина в брюках-карго и клетчатой рубашке лежит на полу, несколько огнестрельных ранений в спине. Его руки связаны. Вероятно, это тот, кто поставлял наркотики.
"Юрий!" кричит Коста где-то позади меня. Я оборачиваюсь, и меня охватывает озноб.
Юрий сидит на полу, прислонившись спиной к стене. Весь его торс в крови. Я бросаюсь на колени рядом с Костей, который срывает с себя футболку и прижимает ее к ране на животе Юрия. Я тоже снимаю свою толстовку, сворачиваю ее и прижимаю к другой ране в середине груди Юрия. Белая рубашка Кости над животом Юрия уже пропиталась, и кровь просачивается сквозь его пальцы.
"Где, блядь, док!" рявкаю я и хватаю Юрия за шею. "Юрий! Открой глаза!"
Его глаза медленно открываются, но взгляд в них расфокусирован.
"Оставайся с нами! Юрий! Доктор уже в пути", - кричу я.
Он пытается что-то сказать мне, но слишком слабо.
"Не надо". Я сжимаю его шею. "Мы поговорим, когда доктор тебя вылечит".
Рядом со мной Костя достает телефон и набирает номер. Боже, сколько крови. Я осторожно провожу руками по груди и бокам Юрия и нахожу еще одну рану над бедром.
"Черт!" Я судорожно снимаю футболку, прижимая ее к ране. "Юрий, нет. Не закрывай глаза. Оставайся с нами".
Он делает неглубокий вдох и поднимает руку, чтобы схватить меня за плечо, притягивая к себе.
"Албанцы", - говорит он рядом с моим ухом, затем кашляет. "Я слышал, как они... говорили друг с другом".
Хватка на моей руке ослабевает, и рука Юрия падает на пол. Его темно-синие глаза все еще смотрят на меня, но они выглядят стеклянными. Две струйки крови стекают с уголков его рта.
"Юрий!" кричу я ему в лицо. "Не смей умирать! Юрий!"
"Паша", - говорит Костя. "Он умер".
Нет! Юрий ответственен за то, что дал мне единственную семью, которую я когда-либо знал - Братву. Он не может умереть.
"Юрий!" Я трясу его.
"Павел, остановись", - раздается грубый голос позади меня, и я поднимаю голову, чтобы увидеть стоящего там доктора.
"Ты опоздал!" кричу я.
"Никто ничего не мог сделать", - говорит док, кивая на пол. "Он потерял слишком много крови".
Я медленно укладываю Юрия, встаю и направляюсь в противоположный конец комнаты. Схватив единственного живого албанца за шею, я со всей силы бью его по лицу.
"Почему?" спрашиваю я и снова бью его. "Зачем ты здесь?"
"Чтобы избавиться... от Дэвиса", - бормочет он.
Я снова бью его по голове. И еще раз.
"Паша! Хватит!"
Я не обращаю внимания на крики Кости и продолжаю избивать ублюдка, пока запах крови врывается в мои ноздри. Кто-то пытается отпихнуть меня, но я отпихиваю их и продолжаю колотить кулаками по лицу албанца, пока от него не остается только кровавая масса плоти.
Закончив, я позволяю телу упасть на пол и направляюсь к одному из шкафов. Я достаю две белые льняные скатерти и несу их туда, где док стоит на коленях рядом с телом Юрия. Одной из них я вытираю кровь с лица моего друга, затем закрываю ему глаза и осторожно накрываю его чистым бельем.
"Prashchay, bratan", - говорю я, затем поворачиваюсь и направляюсь к двери, пропуская по пути Костю.
"Господи, блядь", - бормочет Костя, глядя на тело человека, которого я убил голыми руками. "Меня сейчас стошнит".
Когда я возвращаюсь в свой кабинет, я беру водку из мини-бара и делаю большой глоток прямо из бутылки. На вкус она еще ужаснее, чем я помню. Сев в кресло у мини-бара, я делаю еще один. Я не помню, когда в последний раз напивался.
Кто-то кричит внизу. Похоже, приехал Роман. Я поднимаю бутылку и снова пью. Ещё больше шума спустя пять минут-что-то ломается. Звук такой, как будто кто-то разбрасывает предметы мебели. Еще крики.
"Дмитрий!" Роман ревет: "Позвонии Анжелине по телефону. Блядь, сейчас же!"
Похоже, Сергей тоже здесь. Я встаю, бутылка в руке, и иду к стеклянной стене, чтобы посмотреть на сцену внизу. Сергей стоит посреди танцпола, сжимая в руке сломанный барный стул. Роман стоит лицом к нему, его ладонь протянута в сторону брата, и он что-то говорит Сергею, который выглядит так, будто в любую секунду собирается разбить табурет о голову Романа. Дмитрий подходит к ним сбоку, держа в вытянутой руке телефон. Сергей поворачивает голову в сторону телефона, его взгляд устремляется на аппарат. Табурет падает на пол. Сергей выхватывает телефон из рук Дмитрия, прижимает его к уху и несколько мгновений слушает. Затем он бросает телефон Дмитрию и уходит.
Наверное, я должен остаться и посмотреть, нужна ли им моя помощь, но меня не отпускает эта мысль. Юрия больше нет. Взгляд его глаз, которым он смотрел на меня в последние секунды своей жизни, будет преследовать меня до конца моих дней. Я качаю головой и направляюсь к пожарной лестнице.
Я нахожу Костю, прислонившегося к стене возле запасного выхода. Он смотрит на меня, потом на бутылку в моей руке.
"С каких пор ты пьешь алкоголь?" - спрашивает он.
"С сегодняшнего дня". Я наклоняю голову в сторону его машины. "Меня нужно подвезти".
Мы не разговариваем в течение получаса езды до моего дома, оба смотрим на улицу перед нами. Снова пошел снег, и я зациклился на белых хлопьях, падающих с неба. Наверное, я тоже больше не люблю снег.
Входная дверь распахивается, и я выдыхаю с облегчением. Он вернулся. Мгновение спустя что-то разбивается об пол.
"Паша?" кричу я.
Несколько секунд тишины, прежде чем я слышу его голос.
"Это я, mishka ". Голос у него странный. Придушенный.
Я жду, что он войдет в спальню, но он не входит. Я смотрю на открытую дверь. Потом раздается звук бьющегося стекла и стук.
"Паша?"
Ничего. Я напрягаюсь. Что-то случилось. Я откидываю одеяло, собираясь пойти искать его, но не могу заставить себя двигаться. Он сказал, чтобы я ждала его в постели. Должна ли я оставаться здесь? Или пойти и посмотреть, что случилось? Я не могу решить.
"Паша?" Я снова зову. Нет ответа.
У меня начинают дрожать руки. Случилось что-то плохое. Я знаю, потому что это так на него не похоже. Я двигаюсь к краю кровати, и дрожь в моих руках усиливается, а тошнота подкатывает к горлу. От одной мысли о том, чтобы покинуть кровать, мне хочется плакать. Схватив горсть простыней в свои пальцы, я сжимаю их и пытаюсь сглотнуть желчь. Наконец, я с бешеной скоростью пересекаю спальню, ударившись локтем о дверной проем. Я неправильно оценила расстояние. Не обращая внимания на боль, я врываюсь в гостиную.