Пока я отвязываю второй сапог Аси, я чувствую ее руки в своих волосах. Медленно поднимаю глаза и вижу, что она смотрит на меня со странным выражением в глазах.
"Я не должен был давать тебе этот пистолет", - шепчу я. "Мне так жаль, детка".
Ася качает головой в сторону и скользит руками по моей шее и дальше, к центру спины. Захватив пальцами горсть материала, она стягивает футболку через мою голову, а затем начинает расстегивать свою рубашку. Я смотрю на нее, пока она снимает ее и лифчик и начинает снимать джинсы. Я все еще приседаю перед ней, когда она отодвигает в сторону сброшенную одежду и предстает передо мной обнаженной.
Взяв мою руку в свою, она тянет меня вверх и расстегивает пуговицы на моих джинсах. Я не могу оторвать от нее глаз, пока она снимает с меня туфли и остальную одежду, оставляя нас обоих обнаженными друг перед другом.
"Ася, детка?" Когда я протягиваю руку, чтобы погладить ее лицо, она прыгает на меня. Я едва успеваю поймать ее, умудряясь ухватиться за ее бедра. Ее руки смыкаются вокруг моей шеи, ноги обвивают мою талию, она наклоняет голову, пока ее губы не касаются раковины моего уха.
"Да, Pashenka ?" - шепчет она.
Я втягиваю воздух. Никто никогда не называл меня так. Пахан и несколько других используют мое полное имя, но остальные называют меня Пашей - русским уменьшительным вариантом имени Павел. Но никто никогда не использовал уменьшительное имя. В России так обычно называют самых близких членов семьи и супругов.
"Откуда ты знаешь об этом имени?" спрашиваю я.
"Я нашла сайт о русских именах", - говорит она и целует меня в шею. "Там упоминалось, что это очень личное и ласковое имя, и лучше спросить разрешения, прежде чем его использовать". Она проводит губами по моей челюсти. "У меня есть твое разрешение на его использование?"
"Да", - шепчу я.
Ее губы достигают моих и замирают на расстоянии дыхания. "Я хочу, чтобы ты трахнул меня, Pashenka".
Мой член набухает, услышав ее слова. Сжав ее бедра, я поворачиваюсь, прижав ее к входной двери. Я чувствую, как ее капающая киска упирается в мой пресс, и мне требуется весь мой самоконтроль, чтобы не вогнать в нее свой член. Ася прикусывает мою нижнюю губу, и я теряю контроль над собой. Расположив ее над своим твердым членом, я начинаю опускать ее, вдыхая ее трепетное дыхание, пока заполняю ее. Она стонет мне в губы, а потом сжимает мои волосы, когда я вытаскиваю член.
"Сильнее". Ее тихое хныканье превращается в крик, когда я снова вхожу в нее.
Когда я вхожу в ее киску, я чувствую ее тепло, и это похоже на возвращение домой. Не думаю, что до встречи с Асей я понимал значение этой фразы. Но это - ее тело, прижатое к моему, ее руки в моих волосах, и ее губы, прижатые к моему рту - это наконец-то похоже на дом. Она и есть мой дом. Сжав ее бедра, я сильно вжался в нее, желая запечатлеть себя на ней. Чтобы хоть как-то обозначить ее как мою.
"Сильнее". Она стонет и впивается зубами в мое плечо.
Я уже давно потерял способность к рациональному мышлению. Чисто инстинктивно я разворачиваюсь и несу ее через всю комнату к обеденному столу. Не обращая внимания на аккуратные стопки финансовых документов, над которыми я трудился вчера и которые теперь лежат на столешнице, я опускаю Асю прямо на один из контрактов. Она настолько мокрая, что бумага под ее попкой мгновенно пропитывается.
"Ложись, детка". Я беру ее за колени и притягиваю ближе, ставя ее ноги на край стола. Она смотрит на меня через раздвинутые ноги, крошечная ухмылка озаряет ее лицо.
"Я жду", - говорит она.
Я улыбаюсь и делаю шаг ближе, позволяя только кончику члена найти свой дом, и нажимаю большим пальцем на ее клитор. Она втягивает воздух. Я провожу маленькие круги по ее узлу, дразня ее, затем медленно проникаю дальше, усиливая давление большим пальцем. Еще до того, как я полностью вошел в нее, ее тело начинает дрожать. Мой член болит от того, насколько он твердый, но я продолжаю свои медленные движения, наблюдая за тем, как ее тело выгибается на столе, и наслаждаясь каждым звуком удовольствия, который она издает. Сделав последний круг по ее клитору, я беру ее за лодыжки и медленно выпрямляю ее ноги до идеальной буквы V. Я вколачиваюсь в нее, сужая и расширяя ее ноги с каждым толчком и отходом.
"Сильнее!" - кричит она.
Я кладу ее икры себе на плечи, прижимаю друг к другу ее колени и снова вхожу в нее. Она кончает, крича от удовольствия, в то время как дрожь сотрясает ее тело. Я чувствую, как ее киска спазмирует вокруг моего члена, и это посылает толчок по моему позвоночнику. Я рычу и кончаю в нее.
*
Я глажу Асю по волосам, потом неторопливо провожу ладонью вверх-вниз по ее спине. Она спит на мне уже два часа. Мне тоже надо попробовать поспать. Прошлкю ночь я провел в погоне и, поймав его, выбил все дерьмо из ублюдка, который обидел мою девочку. Но я не могу заснуть. Я все время думаю об Асе, как она нажимает на курок.
Такое ощущение, что с этой пули начался обратный отсчет. Человека, который разрушил ее жизнь, больше нет. Роман заверил меня, что с остальными членами организации разберутся, поэтому я уверен, что завтра к этому времени они все будут мертвы.
Я смотрю вниз на лицо Аси, покоящееся на центре моей груди. Обычно она ворочается во сне, но с тех пор, как заснула раньше, она не пошевелилась ни разу. Я натягиваю одеяло на ее бедра и укрываю ее полностью.
Сколько времени у нас осталось? В последние несколько недель ей стало намного лучше, и мне уже очень редко приходится помогать ей принимать решения. Мужчины в костюмах по-прежнему вызывают у нее дискомфорт, но она прошла долгий путь к тому, чтобы преодолеть и это. Кошмары прекратились, и единственное, что ее по-прежнему тревожит, - это снег. Я чертовски горжусь ею.
Как бы ни был хорош ее прогресс, он подпитывает полную панику, поднимающуюся во мне. Будет ли сегодня тот день, когда она скажет мне, что ей пора уходить? Или это случится завтра? Прошло несколько недель с тех пор, как я перестал уговаривать ее связаться с братом. Я убеждал себя, что сделал это, чтобы дать ей время и пространство, чтобы исцелиться, но я лгал себе. Я сделал это, потому что хочу, чтобы она осталась. Навсегда.
Пока я смотрю на ее спящую фигуру, ее присутствие уменьшает зияющую дыру в моей груди, но звук тикающих часов эхом отдается в моем сознании. Отсчитывая дни, а может, и часы, которые у меня остались с ней.
Тик. Так.
Тик. Так.
Глава 18
"Ты уверена, Ася?" спрашиваю я, держа дверь машины открытой для нее.
"Нет." Она берет меня за руку и выходит из машины: "Но я все равно должна это сделать".