Они остановились только ближе к ночи.
Мужчина за рулём постепенно сбавил ход, позволяя автомобилю катиться по дороге, а затем вырулил на обочину. В этот раз они встали посреди поля: прятаться было попросту негде.
— Почему мы здесь? — Макрасиэль смотрел на своего мучителя из-под полуприкрытых век, не до конца проснувшись.
— Кто знает, — надзиратель едва улыбнулся.
Он снова разводил костёр чуть вдали от машины, задумчиво перекладывая сухие брёвна. Казалось, мужчина привёз их с собой, иначе было никаких не объяснить наличие такого количества дерева посреди убранного поля. И Макрасиэль наблюдал за его движениями. Этот человек не казался ни напуганным, ни жестоким, в его глазах плескалась только пустая усталость, которой Саффорд ранее не замечал. Быть может, она появилась только сейчас?
Парень откинулся назад:
— Ты пытаешься спасти меня? Увезти так далеко, чтобы не нашли, а затем вынудить убить тебя?
Надзиратель молча перебирал поленья длинной и тонкой палкой, чуть обугленной на одном из концов.
— Это бессмысленно, — парень сжал одну ладонь другой, чтобы пальцы не подрагивали. Его никто не пытался спасти до того… — Меня всё равно отыщут. Ты зря лишишься должности, привилегий и всего, что имеешь. Забыл? Ты ведь высокомерный надзиратель, а я всего лишь жалкий мальчишка. Нам с тобой просто нужно играть свои короткие роли.
Снова повисла тишина.
Парень и не ожидал ничего иного, в конце концов, человек, так старательно разводящий костёр, пытался умереть, посвятив свою жизнь ему. Невероятная глупость… Макрасиэль не хотел верить в это. Мужчина, который до того размеренно выбивал из тела своего «подопечного» желание жить, решил помочь ему, стоило им вместе приблизиться к завершению игры.
Саффорд ведь тоже был готов сдаться.
Вся эта кровь на его руках не позволяла спокойно спать, вновь и вновь напоминала о себе (едва ли не каждое мгновение)… Но в итоге, первым сломался надзиратель.
— Ты ничего не понимаешь, — мужчина подошёл к пленнику, выудил из кармана ключ и автоматическим движением снял наручники.
— Не думаю, что смогу понять, — Макрасиэль осторожно высвободил запястья, лениво потянулся, сбросил кроссовки и растянулся на сиденье в удобной ему позе. — Мы с самого начала находились в неравных условиях.
Надзиратель тихо вздохнул и вернулся к костру. Он достал из пакета сосиски, по одной нанизал их на слегка обугленную палку и чуть приподнял над взвивающимися в небо клубами пламени. В том же пакете нашлись две бутылки тёплого пива.
Пленник сел, затем выскользнул из салона, босыми пятками касаясь мокрой скошенной травы, и подошёл к костру.
— Я не стану тебя убивать. Мы вместе вернёмся в центр, ты объяснишь это внеплановой игрой, а затем я соглашусь стать их цепным псом, — Макрасиэль присел у костра, неловко выудил из пакета парочку сосисок и тоже проткнул их палкой, — они меня не убьют.
— Ты сам в это веришь?
Парень едва улыбнулся, глядя, как на розовой коже сосисок появляются чёрноватые разводы. Еда постепенно достигала состояния готовности.
— Мне ничто не мешает верить. Эти месяцы только доказали мою значимость, цену… Теперь я буду выдвигать условия, а не они.
Он нашарил в пакете бутылку и тоже достал. Спустя минуты, когда сосиски окончательно зарумянились, парень вскрыл пиво одолженной зажигалкой.
Всё это выглядело скорее как семейный поход в поле, нежели попытка одного человека умереть ради другого — и Макрасиэль надеялся, что так и выйдет. Военные всё равно не поймут, расскажи они истинную причину отсутствия.
До того, как продолжить, они ещё выпили.
Дневная жара неторопливо спадала на нет, и даже тёплое пиво вовсе не выглядело плохо в ярком сиянии загородных звёзд. Глядя вверх, парень невольно вспоминал прошлое. Его существование и до плена не проходило на сказку: улицы, воровство, искреннее желание не попасться… В далёком прошлом, конечно, мелькали и тени настоящих родителей, но их Макрасиэль почти не помнил, а парочка опекунов за всю его жизнь не дала парню ни копейки, выставила за порог, стоило их «проблеме» осознать себя, затем подписала разрешение на этот странный колледж… Они, вероятно, даже не помнили, сколько ему сейчас лет.
И теперь, сталкиваясь с осторожным, но искренним желанием помочь, парень почувствовал себя обезоруженным.
— Если постараемся, можем вернуться на базу за день или чуть больше… — мужчина поворошил палкой угли. — Ты уверен?
— Не беспокойся обо мне.
Макрасиэль сделал короткий глоток. Забытый за эти месяцы привкус горечи коснулся горла, и парень чуть придвинулся к человеку, который пытал его последний месяц. Он положил голову на чужое плечо.