– У Чумы Миров вкусы сходны с вкусами Равновесной Арки, – заметил Эдмус сверху. – Ну, то есть, если говорить о наших призывах.
Я промолчала минут пять и придумала следующий вопрос:
– Метку Иссушителя можно увидеть?
– Метка проступает только перед тем, как Невесту съедают.
Я открыла рот в третий раз, но алхимик был начеку.
– Привязанность.
– Что?
– Ты хотела спросить, как можно отличить Избранного? Иссушитель будет оберегать свою Невесту, ведь другой нет. Кроме того, он не может ее контролировать… до некоторой степени.
Мне очень не нравилась зыбкость, с которой он рассуждал: по его словам выходило, что и Иссушителем, и Невестой мог быть практически любой! Но больше спрашивать у алхимика, пребывающего на взводе, я ничего не решилась.
А кроме того, впереди наметилась внезапная метаморфоза.
То, что сначала нам показалось рекой, оказалось стеной, только стеной ненормально блестящей, полупрозрачной, но крепкой, и я даже приблизительно не смогла бы сказать, из какого она материала. Выглядело все как убедительный гибрид стекла, камня и металла, а глаза слепило даже на расстоянии.
И еще она была слишком правильной. Безобразно геометрически выверенной. Идеально ровной. Стопроцентно отполированной. И оставалась такой на протяжении… наверное, нескольких километров, потому что она уходила вдаль и терялась в собственном сиянии, и оставалось только гадать, каким выглядел город за ней – а за ней ведь наверняка скрывался город.
– Кто ж такое урочище выстроил? – Виола рассматривала стену, прикрывая глаза от ее блеска.
Веслав ускорил шаг и помахал на ходу книжкой, в которой сразу опознался Кодекс.
– До какого ж уровня они тут дошли, если освоили степени такого преображения, – пробормотал он на ходу, – и кто мог тогда… кто мог… ну, без экскурсии по этому селению я назад не поверну.
Мы переглянулись и красноречиво вскинули брови. Что и требовалось доказать с самого начала. Ни у кого не было иллюзий насчет того, что мы можем треклятый город обойти стороной.
– Ты хоть помнишь, зачем мы сюда потащились? – без особого энтузиазма поинтересовалась я.
– Ну, постоите за стеночкой – не хотите, не надо, – будто не слыша, отозвался Веслав. – Но мне-то туда нужно обязательно! Если там вдруг отыщется формула…
– Философского камня?
Алхимик не ответил и ускорил темп еще, хотя и до того почти летел. Виола, поспевая за ним размашистым шагом, на ходу закатила глаза и процитировала:
– Только безумный сунется в Город Алхимиков…
– Ты что, раньше не догадывалась? – пробурчала я в ответ, пытаясь поспевать за всеми шагом, а не трусцой. – Веслав, а Йехар как же?
– Что Йехар? Ну, я же говорю – после. Искать ворота все равно придется, раз уж этот суперкузнец рядом с ними обретается. Скуем меч, потом я слетаю в город – и обратно.
– Возразить можно?
Излишне говорить, что я получила в ответ:
– Дурной вопрос!
– Вот мне интересно, что в нем женщины находят? – вполголоса принялась раздумывать Виола, глядя на затылок Веслава. Он теперь маячил метров на десять впереди нас. – Помнишь, сфинкс… Розовая Птица… тетушка Хайи… Даллара вот теперь…
– А разве Даллара в нем что-нибудь находит? – притворно удивилась я. Не то чтобы я прониклась к возлюбленной Йехара такой симпатией, чтобы ее защищать – трудно симпатизировать человеку настолько популярному – но ведь получается обвинение бедной девочки в полном безумии!
– Ну, во всяком случае, ему она улыбалась, а Эдмусу нет.
– Эй, это она нарочно! – возмутился сверху спирит. – Просто она так была травмирована моей неотразимостью, равно как и моими манерами… в общем, трудно улыбаться, когда твой завтрак, отважно борясь со всеми преградами, рвется на волю, к небу и солнцу!
Виола пожала плечами – мол, понимаю, не аргумент, но смотрела при этом все еще вопросительно. Дождалась моего растерянного взгляда в ответ и продолжила гораздо тише и уже сквозь зубы:
– По мне – так только полная дура может влюбиться в алхимика, да еще с таким характером.
Эдмус с небес вскрюкнул от смеха, видимо, усмотрев в фразе тайную иронию; я собралась спросить, не считает ли Виола Даллару, в некотором смысле, дурой и не возникли ли у нас проблемы по поводу… ну, скажем так, взаимности чувств кой-кого «с таким характером». И что нам делать, если возникли, а Йехар… в общем, напрашивался серьезный диалог по поводу сердечных чувств отдельных личностей, но тут одна из этих личностей остановилась и рявкнула через плечо, не особенно церемонясь: