Та не заставила их долго мучиться неизвестностью и со скрипом распахнулась, явив узникам их обду, сжимавшую в обеих руках по несколько колец с ключами и традиционно жизнерадостного Теньку.
— Доброе утро! — объявил колдун. — А мы за вами! Интересненько вы тут устроились!
— Как, Фирондо уже наш? — изумился Гера, отказываясь верить, что умудрился пропустить момент взятия.
— Пока нет, — опроверг дикую догадку Тенька. — Но с таким главнокомандующим, как ты, мы его уже к вечеру возьмем!
До Зарина тем временем дошло другое.
— Вы что, пробрались сюда одни?!
— Почему одни? — возразил Тенька. — Вдвоем!
— Я Климу тебе доверил, чтобы ты ее охранял, а не втравливал во всякие авантюры!
— Так я и охраняю! Во, вместе с ней пошел.
— Тихо, — коротко велела Клима, и все замолчали. — Идемте отсюда поскорее.
Но тут неотложные вопросы появились и у Геры.
— Как вы сюда прошли? Откуда у вас столько ключей? Вы перебили всю охрану?!
— Мы попросили, и нам отдали, — беззаботно объяснил Тенька. — Ну, ладно, не мы, а Клима. Она так интересненько умеет просить! Говорит "дай" — и готово дело! Правда, пока мы разобрались в этой куче, уйма времени ушла. Но ничего, теперь у нас столько трофейных ключей, что ничего не придется ломать! А я сначала хотел взорвать эту дверь, а Клима говорит, мол, много шуму будет. Хотя, если тут поковыряться и как следует изучить…
— Тенька! — единодушно воскликнули все трое.
— Неучи! — привычно отмахнулся колдун, умолкая.
Когда они покидали комнатушку, Тенька ненадолго замешкался у топчана, но потом быстро нагнал остальных. Выбираться подземными коридорами не было времени — небо уже светлело — поэтому Клима повела всех напрямик, через верхний город. Редкие заспанные часовые сами распахивали перед ней двери, даже ключи не понадобились. Тревога поднялась немногим позже, когда часть часовых опомнилась, а посты отправился проверять сам Эдамор Карей.
Влетев в опустевшее узилище, самый известный ведский колдун и вояка замер, не сделав и пары шагов от порога. На топчане, поверх заботливо расстеленного носового платочка лежал, подмигивая и кося во все стороны, его собственный глаз, давеча отнятый в бою.
Тенька был верен своим намерениям.
— Догнать, — выдохнул Эдамор Карей, не в силах оторвать взгляд от пропажи, и чувствуя, как в висках начинает бешено стучать кровь. — Живьем брать!!!
На улицах Фирондо было пустынно, мостовые в предутренних сумерках казались голубоватыми. Дом правителя, с цокольного этажа которого поднялись беглецы, был тих и темен, лишь в верхнем окошке горел свет: Артасий Сефинтопала, как и Гера, не мог спать в эту ночь.
Зарину на нос упала мелкая холодная капля.
— Поглядите, как тучами все заволокло!
— Потом, — отрезала Клима, хватая за руку Теньку, тоже уставившегося в потемневшее предгрозовое небо, и устремляясь вниз по улочке. Интуиция орала, что надо срочно уходить, иначе гроза им больше не понадобится.
— Стойте! — окликнул их Гера. — Фирондо большой город, мы упадем без сил, толком не убежав отсюда.
— Предлагаешь вообще не бежать? — удивился Зарин.
— Надо найти конюшню. Это дом Сефинтопалы, у него должны быть лошади! Только бы понять, где он их держит…
— А для этого, — обрадованно закончил Тенька, — нужна наша многомудрая обда!
Остро прищурившись, Клима молча указала налево, в обход здания.
Чутье не подвело и в этот раз: слева обнаружилась калитка во внутренний двор, там стояла конюшня. Многие лошади были недавно оседланы, чтобы, когда начнется штурм города, правитель и ближайшие к нему люди смогли быстро оказаться в центре событий и так же быстро вернуться, если возникнет надобность. У всех оседланных лошадей ноги были обмотаны яркой фиолетовой тканью — цвет флага, ведской власти.
Одинокий заспанный конюх лишь испуганно вжался в стену.
…Подоспевшая вскоре погоня во главе с Эдамором Кареем успела только заметить, как четыре всадника исчезают за поворотом.
Подковы звонко бились о брусчатку, а сверху им отзывались первые, еще далекие раскаты грома. От ночной свежести не осталось и воспоминаний — липкая духота навалилась на город, растеклась по длинным улицам, капельками пота пролезла за шиворот, заткнула уши, отрезая все звуки, кроме стука копыт, громового эха и ударов сердца.
Клима уже сотню раз порадовалась, что под платьем у нее штаны, и не надо сверкать из седла голыми ногами. Желтая юбка смятым комком задралась почти до груди, и как будет выглядеть наряд, когда придется слезать с лошади, девушка старалась не думать.