Тенька сел. Потом спустил ноги вниз, на темный дощатый пол. Доски самую малость расплывались перед глазами, но можно не обращать внимания. Тем более, бахрома ниоткуда не лезет.
— Это что еще за самодеятельность! — строго раздалось от двери.
Тенька обернулся и увидел, как в комнату входит смутно знакомая сударыня средних лет в простом сером сарафане и с двумя длинными туго заплетенными косами. Сударыня несла в руках таз, в котором мелодично плескала вода. Тенька понял, что хочет пить.
— Неужто очнулось наше юное дарование? — весело, но по-прежнему строго поинтересовалась сударыня, ставя таз на один из стульев. — Ложись, рано еще козлом скакать. Сколько пальцев видишь?
— Четыре, — вздохнул Тенька, нехотя залезая обратно под одеяло. — А который час?
— Семь вечера, закат в разгаре.
Тенька покосился на окно, пока недосягаемое. Да, пожалуй, вечер.
— Это ведь Фирондо?
— Он самый. Прошло две с лишним недели, — сударыня подсела на кровать, деловито задрала ему сорочку, одну ладонь положила на грудь, другую на лоб, по-колдовски прищурила глаза и сосредоточенно замолчала.
Тенька тоже прищурился, надеясь рассмотреть, чего с ним такое интересненькое делают.
Сударыня сердито дернула его за нос.
— Не подглядывай! Мешаешь.
Пришлось сидеть молча. Как показалось Теньке — не меньше получаса. Затем сударыня сообщила, что случай совершенно безнадежный, но если Тенька до сих пор жив и даже вроде бы при памяти, то шансы есть. Сейчас надо умыться, поужинать и заснуть. А если она еще раз увидит юное дарование, самовольно порывающимся встать, то ему влетит так, что никаким молниям не снилось.
Тенька рассудил, что лучше не рисковать. Тем более, покормят, а то есть тоже хочется.
— Никогда не мог представить тебя в роли спасителя отечества! — с чувством признался Гера.
— Я на него и не похож, — фыркнул Тенька, полулежа на подушках. — Спасители отечества — они вроде тебя: высокие, с правдой в глазах и пламенными речами на языке.
— Скромничаешь! — отмахнулся Гера. — Ты знаешь, что ваш с Эдамором Кареем свиток отдали в городской архив как исторический документ?
— С точки зрения теории колдовства он и правда интересненький, — согласился Тенька, беря из миски на коленях очередной пряник. Эти пряники, а также печенье, баранки, сушеные фрукты, пирожки и прочая снедь последние три дня появлялись у его кровати в огромных количествах, и даже строгая сударыня не могла точно сказать, откуда они берутся.
— Очнись, какая наука! Никто не смог прочитать, чего там написано, поэтому в архив сдали с пометкой "подлинник договора колдунов под Фирондо, такой-то год от сотворения мира, первый год от правления обды Климэн". Имена и фамилии колдунов прилагаются.
— Во дают, — впечатлился Тенька. — А почему Эдамор Карей им ничего не объяснил?
— Его ведь не было в городе… ах, да, ты же все пропустил. За эти три недели произошло столько событий, что на целый учебник истории хватит! Эдамор Карей оказался очень неглупым человеком. Когда ты упал, он понял, что если ничего не сделать, начнется страшная бойня, в которой он уже не знал, какую сторону принять.
— Как это не знал? — удивился Тенька. — Он ведь сам мне тогда сказал, что поверил в Климу.
— Мало ли, что он тебе говорил, — пожал плечами Гера. — Но после сдачи Фирондо Эдамор Карей ходил за Климой как привязанный и тщательно высматривал, в чем же тут подвох. Хвала высшим силам, не нашел. Кажется, он только теперь начинает в полной мере осознавать, что обда вернулась. А тогда Климе порядком надоело его внимание, и она услала Эдамора Карея на границу, организовывать ловушку для орденских войск. А поскольку твой кумир не умеет пользоваться доской, с ним полетел я.
— Дай угадаю: наша злокозненная обда велела тебе склонить Эдамора Карея на свою сторону.
Гера кивнул.
— Мы вернулись на той неделе, а Фирондо уже не узнать. Помнишь, как ожил Редим? Очень похоже. Фиолетовые флаги сняли и унесли в архив, а взамен оттуда же достали древние золотые. Все бегают, суетятся, торгуют, готовятся к большому походу на Орден. В воротах заторы, в небе соколы с письмами. Ведская дума во главе с Сефинтопалой вовсе на ушах стоит.
— А Клима его помиловала?
— В последнее время она проявляет чудеса милосердия, — отметил Гера, нахмурившись. — Я догадываюсь, что было несколько тихих казней, но все, кто согласился ей присягнуть, живы и даже сохранили прежнее положение. Сефинтопала назначен градоначальником Фирондо, члены думы тоже распиханы по разным высоким постам.